Орден госпитальеров

В эти же годы, при Раймонде де Пюи, орден госпитальеров начинает довольно быстро разрастаться. И его глава предпринимает следующие шаги. Во-первых, в связи с большим притоком в ряды ордена молодых дворян из разных европейских государств, де Пюи разделяет орден на 7 языков или лангов: Прованский, Овернский, Французский, Итальянский, Аррагонский, Германский и Английский. Во-вторых, он устанавливает существование особого органа управления орденом, который стал называться Советом, его возглавлял сам Магистр и имел два голоса. Потребность в таком коллегиальном органе появилась в связи с возрастанием разбросанных в разных странах, порой далеко одно от другого, владений (маетностей), которые стали передаваться ордену. Для их управления и нужен был Совет, посылавший для их управления старших из рыцарей (их чаще называли — кавалерами), в звании Прецепторов. Они и являлись экономическими управителями маетностей, посылая в Иерусалим доходы.

Одновременно де Пюи создает свой орденский устав, в основу которого, как считали историки, также был положен устав бенедиктинцев [218]. Возможно, это произошло вскоре после 1128 г., и сделано как бы в «пику» тамплиерам. Но можно предположить, что де Пюи в эти же годы сам создавал этот основополагающий документ. Как считает Адам Винанд, эти правила были составлены около 1150 г., во всяком случае, не ранее 7 июля 1153 г., даты их утверждения папой Евгением 111(1145–1153). Эти Правила были выработаны, с течением времени, на основе директив в области общежительства и совместного труда (Consuetudines), которые странноприимное братство первоначально само разработало для себя и которые не включали обязательное принесение монашеских обетов (професса). Статуты, сформулированные при Раймунде дю Пюи, имели решающее значение для развития ордена госпитальеров. Они стали основой для всех последующих уставных конструкций. Поэтому первая глава его Правил, в которой речь идет об особых целях ордена и о его обетах, всегда предшествовала тексту всех последующих редакций орденского Устава. В этих дошедших до наших дней первых Правилах госпитальеров речь идет лишь о трех обетах — нестяжания (бедности), целомудрия и послушания: tria quae promittunt Deo.

Что касается специфического для госпитальеров обязательства нести служение убогим, или бедным, то оно, вопреки распространенному мнению, отнюдь не содержится в Правилах в качестве «четвертого обета». Аналогичная ситуация сохраняется и во всех последующих орденских Уставах, хотя они и содержат многочисленные положения касательно служения «господам больным» (seignors malades), как их всегда именовали члены ордена, указывающие на наличие этого специфического обязательства. В то же время, судя по всему, члены ордена в определенный период приносили обет воинского служения, хотя в Правилах, как таковых, ничего не сказано об этом. Дело в том, что в момент переговоров о планировавшемся одно время папой слиянии всех военно-монашеских орденов воедино на Лионском соборе 1274 г., чему сами ордены противились всеми силами, присутствовавшие на соборе госпитальеры заявили: «Мы по-прежнему готовы выполнять наш обет вести непрерывную борьбу за Святую Землю…».

Подтверждающей права и обязанности ордена госпитальеров булле папы Евгения III предшествовала булла папы Калликста II (1119–1124) от 19 июня 1119 г., подтверждавшая привилегии Госпиталя. Третья папская булла, обнародованная папой Анастасием IV (1153–1154) 21 октября 1154 г., была адресована: «… возлюбленному сыну Раймунду, магистру дома пилигримов Святого Града Иерусалима и его нынешним и будущим братьям, которые станут его преемниками в соответствии с Правилами». В ней содержалось следующее определение орденского сообщества:

Мы воспрещаем вашим благочестивым, принятым в Ваше сообщество братьям, принесшим обеты и надевшим орденское облачение, возвращаться обратно в мир, и да не дерзнет никто из них, после принесения обетов, снять с себя взятый им на себя Крест Господень и свое обетное облачение, и перейти в иное место или в иной монастырь под предлогом более или менее строгой орденской дисциплины против воли или вопреки совету братии или без дозволения того, кто является магистром [219].