Орда

— Владимир Изяславич, а ежели немчины вздумают в объезд поехать, через земли Михаила Всеволодича? — уточнил Невзор.

— Скатертью дорога! От этого посольства никакого прока всё равно не выйдет! Суздальские князья, так или иначе, но обречены! Им всем уготовано одно из двух — смерть или низложение! Но, не будем более о делах, дайте — ка мне гитару и налейте пива…

Зелёною весной под старою сосной

С любимою Ванюша прощается,

Кольчугой он звенит и нежно говорит —

Не плачь, не плачь, Маруся — красавица.

Маруся молчит и слёзы льёт,

От грусти болит душа её.

Кап — кап — кап, из ясных глаз Маруси

Капают слёзы на копье.

Кап — кап — кап, из ясных глаз Маруси

Капают горькие, капают, кап — кап,

Капают прямо на копьё.

Студёною зимой опять же под сосной

С любимою Ванюша встречается,

Кольчугой вновь звенит и нежно говорит —

Вернулся я к тебе, раскрасавица.

Маруся от счастья слёзы льёт,

Как гусли душа её поёт.

Кап — кап — кап, из ясных глаз Маруси

Капают слёзы на копье.

Кап — кап — кап, из ясных глаз Маруси

Капают сладкие, капают, кап — кап,

Капают прямо на копьё.

Маруся от счастья слёзы льёт,

Как гусли душа её поёт.

Кап — кап — кап, из ясных глаз Маруси

Капают слёзы на копье.

Кап — кап — кап, из ясных глаз Маруси

Капают сладкие, капают, кап — кап,

Капают прямо на копьё.

Обрадовал общественность очередным, не помню каким по счёту, нетленным шлягером.

Все четыре корпуса уже покинули столицу, начав потихоньку выдвигаться к Можайску и Волоколамску. В конце ноября на недельку вырвался в Смоленск. Решил отдохнуть в кругу семьи. Неизвестность и полная непредсказуемость нависающей над нами войны действовала всем на нервы. Чёрные тучи сгущались над Русью. Монголы, сея смерть, страх и разрушения, неисчислимыми полчищами неотвратимо приближались.

К осени 1237 года монгольские войска приблизились к русским границам. Обезлюдели половецкие степи вплоть до Дона. Была разгромлена мордва, произошло грандиозное Золотарёвское сражение, монголы встали у границ Руси.

Осенью собрался курултай, и Батый был поставлен «джихангиром», возглавив соединенное монголо — татарское войско. Во главе его туменов стояли почти все принцы крови и самый яростный из «железных псов» Чингисхана — Субэдей.

Основные силы вторжения монголо — татар сосредотачивались на реке Воронеж. Сюда, для зимнего похода на Русь сходились монголо — татарские полчища закончившие «облаву» в половецких степях, подходила конница Батыя и других ханов, громивших земли буртасов, мокши и мордвы. На пути захватчиков к центру Северо — Восточной Руси лежало Рязанское княжество…

Но это всё было где — то там, далеко на юго — востоке. О нависшей над русскими землями беде я старался лишний раз не думать. Первые двое суток провёл в обществе супруги, практически круглосуточно находясь на территории женской половины терема.

На третий день, 21 ноября, в столице начались традиционные торжества по случаю церковного праздника «Введение во храм Пресвятой Богородицы», в народе именуемый просто праздником Введения, связывая его с началом зимы. В этот день устраивались зимние игры и катались на санях. В городах Смоленской Руси к списку развлечений добавились ещё катание на коньках и всеми полюбившиеся игры в хоккей. На улицах празднично разодетый народ ходил гурьбой и распевал весёлые песенки.

Введенье пришло,

Зиму в хату завело,

В сани коней запрягло,

В путь — дорожку вывело,

Лёд на речке вымело,

С берегом связало,

К земле приковало,

Снег заледенило,

Малых ребят,

Красных девчат

На салазки усадило,

На ледянке с горы покатило…

Детвора, весело щебеча, кидалась снежками, лепила снежные городки, снежных баб и с визгом каталась с ледяных горок.

Мы с княгиней, одевшись понеприметней, вместе с несколькими моими приближёнными и их семьями, под присмотром десятка человек охраны, шли пешком по главной смоленской улице. В центре города деревянной застройки практически не осталось. Вокруг высятся двух, а то и трёхэтажные каменные палаты именитых бояр и купцов. В небо вздымаются православные кресты многочисленных дворовых церквей.

А жизнь вокруг нас бурлила. Лотошники, бродящие посередь людской толпы, призывно кричали, громко расхваливая свой товар, влёт продавая исходящие жаром пирожки с разными начинками. Мимо, поднимая снег, с посвистом проносились сани с колокольчиками. Но народ нас всё равно узнавал, суетливо расступался, уступая путь, сдёргивал с голов шапки и вежливо раскланивался. А некоторые индивиды при виде столь высокопоставленной супружеской четы и вовсе замирали солеными столбами с разинутыми ртами. В мою честь от незнакомых прохожих то и дело слышались здравницы и благословления.

— Прямо пир во время чумы! — невольно вырвалось у меня, смотря всё это весёлое, красочное великолепие творящееся вокруг.

— Тебя так и не оставляют думы об этих нечестивых степняках? — поинтересовалась Параскева, заглядывая мне в лицо, точнее в мою кислую физиономию.

— У русских пределов ныне собралась вся степь! Как мне об этом не думать?!