Орбитальный самурай. Особая работа

Действительно, куда всё пропало, и где это я оказался?! С какой стороны не посмотри, комната была не моя! Во-первых, размеры. Да у меня чулан больше! А уж если сравнить с гардеробной, как раз по размеру отдела для обуви. В длину – точно по матрасу, на котором, оказывается, лежу. В ширину – ровно в два его размера. Две глухие белые стены. Вместо третьей – двери шкафа. Четвёртую заменяет сёдзи, японские раздвижные двери. Стиль-то, конечно, традиционный, но именно от этих несёт дешевизной. Вместо бамбука, явный пластик, хоть и ламинированный, а вместо специальной бумаги, он же, но матовый и полупрозрачный. Руки дизайнеру поотрывать, за такую халтуру! Рядом с головой, стоял вращающийся стул на колёсиках, ни одним своим боком не намекающий на высокую цену, но почему-то со свешанными на него женскими, нет скорее девчачьими одеждами.

На малой стене, а именно, вешалке, висела явно школьная форма, во всяком случае, её так рисовали в японских аниме. К большой стене прикручен откидной стол. Получается это ещё и рабочее место. На это же намекал и панель, на глаз дюймов в шестьдесят, закреплённая под ним и прикрытая сейчас столешницей. Судя по всему, это телевизор, тем более на это намекает пульт, торчащий из корзинки, приклеенной рядом на двусторонний скотч. Откуда знаю? Да небрежно сделано и снизу торчит лишний кусочек. Тут же, то ли приставка, то ли плеер, хотя может и полноценный комп, но какого-то уж больно совсем супер-микро форм-фактора. На последнее намекает надпись DVD-RW на чейнжере. Ну, ещё и на древность его изготовления. Судя по проводам, телевизор ещё и монитор, не хилый такой, как прям и люблю. Нехрен щуриться в эти дверные глазки, которые по какому-то недоразумению обозвали дисплеями. В этот момент раздвижная дверь отъехала.

– Сестрица! Вставай уже. Опять пойдёшь в школу без завтрака. Ты чего-то сегодня заторможенная. И выключи уже свой будильник! Как ты его мерзкое жужжание только переносишь! – крикнула сквозь открытые сёдзи какая-то мелоч.

После этого, ворвавшаяся в конуру малявка, чему-то хмыкнула и исчезла с моих глаз, так и не закрыв дверь. За ней был коридор, образованный подобной же сёдзи. Получается, там зеркальная товарка моей комнаты и выходит, и до дизайнерских изысков с разделением, помещение большим не было. Как я в такую дыру только попал. Потом, наконец, вспомнил про будильник и очень удивился. Пиликала, мать его, звонилка! С кнопками и монохромным экраном!

– Чё за?! Где мой смарт! – естественно, возмущённо отреагировал на такой факт.

А потом до меня дошли слова вторженки.

– Сестрица?! – изумился пониманию слов мелкой.

Затем понимание того, что говорили вообще не по-русски! Но хуже того, я не смог его вспомнить! Блин, он же мне сейчас только снился!

Потом посмотрел себе на грудь. Это была моя самая большая ошибка, в тот момент. Сначала нужно было успокоиться.

– Сиськи! – пропищал девичьим голоском.

И только тогда дошло, что и всё до этого, тоже. Не удивительно, что после такого, буквально подлетел с матраса и кинулся к зеркальным дверям шкафа.

Что я могу сказать…. Лучше бы остановился на груди!

Из зеркала на меня смотрела девушка лет тринадцати-четырнадцати. Явная смеска европейки с японкой по местным определения не просто хорошенькая, а прямо-таки воплощением милоты! Если по-русски, на лицо, так одуряюще красива. А вот волосы подкачали, тонкие и пегие. Такие не мешало бы покрасить, во что-нибудь кислотное. Подсознание требовало алого, но сознание от таких закидонов выпадало в осадок и шептало обратиться к психиатру. Но больше всего выводили из равновесия глаза, большие, да нет, просто огромные, хотя до анимешных им расти, и расти, чисто-голубые и бездонные, как само небо. На них-то и завис надолго, пытаясь найти рациональное объяснение своей реакции и только решив, что всё это от необычно большой радужки, смог перейти дальше. Руки, по мне были тонковаты, но на фоне общей хрупкости, смотрелись гармонично. Несмотря на первый размер, так напугавшего меня женского атрибута, талия выделялась очень хорошо и явственно. Этому не помешали даже достаточно узкие бёдра. Зато ножки были весьма стройные и красивые, хоть и не без ложки дёгтя, короткие.

– Это ещё кто? – недоумённо задал вопрос, похоже, самому себе.

И только когда попытался пощупать отражение в зеркале, дошло, что торможу не по-детски. Осознание ответа на свой же вопрос было последней каплей, перегрузившей и так офигевшего меня.

***

– Внученька, что с тобой случилось? Почему ты потеряла сознание? – задала вопрос девушка, лет восемнадцати-двадцати, на вид, убирая от лица ватку, явно с нашатырём.

– Внученька? – отозвался на это обращение.

– Бабушка, Хоси с утра тормозит. Я же тебе говорила, видишь, – вмешалась малявка, выглядывающая из-за спины.