Орбитал

Они поднялись на гребень дюны. Гвардейцы-телохранители из отряда «Лес перьев», ритмично поскрипывая элементами сочленений, следовали позади. Бо Жунянг осмотрел окрестности и раздосадовано хлопнул себя по ляжкам. Кроме замершей туши драккара, с юга в направлении впадины с упавшей капсулой, след в след, продвигалась цепочка вооруженных людей. Завидя китайцев, шедший в авангарде воин, глубоко воткнул в песок узкий карфагенский щит и указал на них обнаженной «фалькатой». Ветер донес до Гуопина немедленно последовавший за этим движением взрыв хохота.

— Ничего себе тайная операция. Да это собрание всего профсоюза! — пробурчал Жунянг, переключая големов на режим сопровождения.

Карфагеняне и китайские воины сблизились и горячо поприветствовали друг друга взаимными оскорблениями. Особенно нежно расшаркались между собой Гуопин и Хамилькарт, шедший во главе южан. Еще бы — на скуле Хамилькарта до сих пор лиловел замечательный кровоподтек, полученный от удара вскользь клевцами «цзи». А рукоять клевцов в момент возникновения сей отметины, сжимала рука Гуопина.

— У моего достойного противника новый панцирь взамен того, что я имел честь распороть намедни? — вежливо осведомился Гуопин и глубокомысленно добавил. — Смею заметить, что в нем он не выглядит благородным воителем, а скорее напоминает сугубого енота.

— И новый меч, позволь обратить твое внимание. Лезвие тяжелое, так что, уверен — его не заклинит в толстой броне твоего тупого лба, — любезно ответил Хамилькарт.

— О-о-о, я вижу, ты не простил меня за царапину? Ну конечно, мелким душонкам не присуще благородство.

— Как говорил Фрейд — если ты простил человека, значит с ним покончено.

Они обменялись еще парой эпитетов, Хамилькарт обозвал Гуопина «смрадным черветыком», на чем официальная часть встречи завершилась. Стороны поняли, что ничего нового не услышат и спокойно перешли к светской беседе. Тут, собственно, новшества не слишком приветствовались. А вот традиции почитались.

— Остается возблагодарить Астарту, что хотя бы отыскали быстро, — заметил Хамилькарт. — Я еще удивляюсь…

Но нечто поразившее бойца Южного Карфагена не сотрясло пустынный воздух. Потому что на носу «Равена» собственной персоной возник конунг северян — Оттар Кровавый Топор. До Гуопина донеслись громогласные слова команд, которые конунг раздавал направо и налево, затейливо перемежая их ругательствами и подбадривающими пинками. Прозвучал зычный возглас: «Навались!», големы-гребцы, чьи силуэты высились над бортовыми щитами, отчаянно уперлись в шесты, драккар вздрогнул, слегка приподнялся на воздушной подушке и заскользил вниз по гребню дюны.

— Нет, но это уже наглость! Бесстыжие хорьки! — возопил Жунянг и решительно зашагал к капсуле.

Хамилькарт завистливо посмотрел на судно викингов и скорбно вздохнул.

— Вот будь у нас слоны, — мечтательно сказал он.

Анклав Карфагена постоянно донимал коменданта Станции требованиями по доукомплектованию себя боевыми слонами. Ну как можно — войско Карфагена и без слонов? Какие могут быть тут Пунические войны с таким нищим реквизитом? Старик решительно отказывался, ссылаясь на перерасход биомассы или просто огрызался, когда уж особенно доставали. И потом — раньше надо было думать, а то опомнились, когда по итогам сезона скатились на последнее место по общей статистике. Остальные союзы ехидно наблюдали за этой, уже ставшей привычной тяжбой, поддакивая коменданту. Новые биологические конструкции требовали серьезных научных и программных разработок. Откуда целому штату ученых взяться здесь, где на десять геологов приходился один прочий любой. Да и тот, наверняка, женщина, причем, жена кого-то из тех же геологов.

Драккар, шипя как потревоженная гадюка, затормозил в паре шагов от вмятины с капсулой и Оттар, далеко перегнувшись через борт, выбросил анкер-якорь. Големы сразу же деловито засуетились вокруг почтового контейнера, неловко пытаясь выковырять его из ямы своими шестами-веслами. Скальд Бьярни Медная Глотка спрыгнул с борта драккара с твердым намерением немедленно воспеть славные подвиги своих собратьев. Он прочистил горло, сплюнул на песок, подумав немного, приложился к узкой походной фляжке и, приняв величественную позу, начал:

— Храбрые юнглиги, Одина дети!
Достоинство низших народов поправ,
Овладели посланьем,
Как пленницей юной во время набега!

Лишь норнам известны тех воинов судьбы,
Умноживших славу народа фиордов.
На Главную Станцию, ее коменданту,
Послание быстро доставят они.

Продекламировав сию сомнительного художественного достоинства хвалебную вису, Бьярни сделал еще один изрядный глоток и резво полез обратно в ладью в прохладу термозавесы. Големы с трудом затолкали почтовый контейнер на борт, послышалось гроханье сматываемой якорной цепи, драккар вздрогнул и начал разворачиваться.

— Ну, не хамы ли? — спросил пустыню бо Жунянг.