Оранжевая пропасть

Лифт не работал. Таксист помог Ире, за отдельную плату, поднять сумки на восьмой этаж. Ира порядком устала, сказывалась привычка курить. Отдышавшись и расплатившись с водителем, Ира позвонила в дверь. Спустя минуту открыл муж сестры – Максим. Его несколько недель назад выписали из больницы. Вид у него неважный, синяки под глазами, а кожа, даже не бледная, а совершенно белая. Что-то странное заметила Ира в Максиме, неуловимые движения и ничего не значащие слова, но они не его, а блеск глаз походил на свет двух маяков в самую темную из ночей.

«Да он в рубашке родился, – подумала Ира. – Вернуться с того света несколько недель назад и быть в относительно хорошем самочувствии».

Год, прошедший для Лены в муках, сблизил сестер. Ирина помогала, чем могла, подолгу разговаривала с Леной, убеждая, что все будет хорошо, и Максим воскреснет. Сама она верила в такую удачу с трудом, а по ночам, когда рядом лежал Саша, искренне жалела сестру. Теперь же… Ире уже никто помочь не мог. Разговоры и утешения бесполезны, они лишь причиняют боль, усиливая и так безразмерное горе. За те несколько ночей, проведённых в пустой кровати, не сойти с ума помогло провидение. Вначале Ира задумалась о самоубийстве, даже стала придумывать, каким образом его лучше осуществить – спрыгнуть с окна, повеситься, либо включить газ и забыться. Вариант повеситься исключился сразу, а между прыжком и газом Ира выбрать не успела.

«Боже, о чем я думаю! – подумала Ира. – Жизнь продолжается. Пускай она уже никогда не будет такой, но Саша бы точно не одобрил самоубийство».

В ту ночь он ей приснился. Ира почти ничего не запомнила, кроме того, что Саша был пострижен, хотя всегда носил длинные волосы, выбрит и одет в костюм с галстуком. Тогда он сказал, чтобы Ира не волновалась, у него все хорошо. Ира точно помнила – во сне было много событий, она о многом с ним разговаривала, но, к сожалению, ничего в памяти не задержалось. Эта ночь помогла жить дальше, она поняла – жизнь не закончилась, а перешла в другую колею, как трамвай со сломанными тормозами, водитель которого не смог перевести стрелку.

– Привет, заходи, – сказал Максим, шире открывая дверь. – Как добралась?

Максим не помог внести сумки, но Ира понимала, что для него просто стоять сложно, не говоря о подъеме тяжестей. Год бездействия для мышц не шутка. Взяв сумки – она вошла. Разуваясь, не забыла пожаловаться на сломанный лифт.

– Он уже год не работает, – сказал Максим. – В ночь перед моим падением в нем ехала соседка с пятого этажа, и на третьем оборвался трос. Она отделалась сломанной рукой, а лифт не пережил этого падения.

– Насколько я знаю, там установлены пружины, – ответила Ира.

– Не знаю, что там установлено, но из-за сломанного лифта мне приходится гулять на балконе. Сил еще не хватает на спуск и подъем, – сказал Максим. – Заходи, располагайся. Лена скоро придет – ушла в магазин. Ты извини, но я пойду, прилягу.

– Да, конечно! – извиняющимся тоном сказала Ира. – Можно водички попить?

– Не «можно», а нужно, – Максим слишком резко развернулся, отчего потемнело в глазах. Не упасть помогла стена.

* * *

– У тебя иконы на каждом углу, – сказала Ира.

Они с Леной сидели за кухонным столом. В кружках дымился чай, за окном чернела зимняя ночь.

– Я помню, что ты приобщилась к Богу, но… – Ирина даже не знала, как бы тактичнее заметить, что изображений святых в квартире больше, чем в церкви.

– Все иконы вешал Максим, – ответила Лена. – Не знаю, что произошло, но так в Бога не верят даже служители его. Он только сказал, что видел ад и теперь сделает все, чтобы не попасть туда снова.

– А он рассказывал? – взыграло у Иры природное любопытство.

Она с детства любила мистику, ужасы, триллеры и всевозможные страшилки. Научившись читать, Ира залезла на несколько стульев, чуть не свалившись, достала книгу, ранее виденную у отца. Ира просила его прочесть хоть чуть-чуть из нее, но отец всегда отказывал, отвечая: «Тебе нельзя читать такие книжки, ночью будет страшно». Поняв, что читать ей никто не собирается, Ира научилась сама. И вот, наконец, книга у нее в руках. Ира до сих пор помнила ее содержание и также помнила, что отец оказался прав. Ира стала плохо спать по ночам, но чтение стало наркотиком. Когда родители обнаружили книгу… Вот это была взбучка!

– Он не рассказывал. Думаешь, мне не интересно?! – Лена встала закрыть двери на кухню, чтобы бубнением не тревожить супруга. – Сколько я не просила – он отвечал, что словами невозможно описать увиденное. Можно только догадываться, что это за место, но Максим все время читает библию. Поход в церковь стал его мечтой.

– Ленка, ты думаешь, он побывал… в аду? – Ира даже не пыталась скрыть скепсис.

– Да, – твердо сказала Лена. – Это стал другой человек. Я не могу описать, в чем отличия, но… – она замялась, подыскивая слова. – Может, я ошибаюсь, но у него что-то с глазами. Такое чувство, что на тебя смотрит всевидящее око. Я думала, это последствия болезни, но теперь не уверенна. Они словно не его…