Оракул Вселенной (Путь равновесия)

Однако, преодолев путь к центру «горячей зоны», разведчики ничего не обнаружили. Если не считать, конечно, идеального круга диаметром около полукилометра, словно лазерным лучом вырезанного из сплошной стекловидной массы, в которую превратился не успевший испариться под действием ядерных температур песок. В самом круге песок был обычным — не оплавленным, даже не почерневшим. И главное; не радиоактивным. Зоров взял пробы песка и уже потом, в боте, измерил его радиоактивность. Прибор показал 5 микрорентген. Вряд ли бы это сильно озадачило Климова, Ахаву и даже Герлаха. Но физик Зоров знал, что этого просто не может быть! Ведь существует в конце концов такая штука, как наведенная радиация. А запаянный в свинцовую капсулу песок нахально противоречил этому!

Глава 4

— Мне кажется, что сюда надо направить большую и хорошо оснащенную экспедицию, — сказал Герлах мрачно, когда они взлетели, и бот прыжком через стратосферу выходил на новую точку посадки.

— Вы совершенно правы, — кивнул головой Зоров. — Отправляя меня на Землю в качестве командира разведгруппы, Чалмерс имел в виду не столько мои навыки десантника, сколько то, что я доктор физики. Но, признаюсь, поставлен в тупик. Можно, конечно, все списать на вмешательство некой сверхцивилизации. Иногда это, знаете, очень удобно…

— Но тогда тем более нужны самые широкие и многоплановые исследования! — воскликнул Герлах.

— Согласен, — сказал Зоров. — И тем не менее нам надо выжать все, что возможно, из нашего пребывания здесь.

— Скажите, командир, а чем заинтересовало экспертов место нашей второй посадки? — спросил Климов.

— Спутники слежения зарегистрировали исчезновение огромного радиоактивного пятна. Предполагается, что там была свалка радиоактивных отходов, образованная на месте взорванной атомной электростанции еще триста лет назад. И вот эту свалку будто языком слизало.

— Язык уж больно великоват, — засмеялся Ахава.

— Дезактивация такого протяженного района, даже при нашем нынешнем уровне техники, потребовала бы громадных затрат и большого времени. И мне вовсе не смешно, когда я оцениваю мощь неведомых сил… — задумчиво произнес Зоров.

— Если мне не изменяет память, существовал проект «Надежда», — сказал Герлах, — в котором серьезно рассматривалась возможность дезактивации всей Земли и возвращения на нее человечества.

— Он оказался чересчур дорогим. Хотя в Совете нашлось немало людей, убеждавших коллег принять проект, не считаясь ни с какими затратами. Впрочем, отклонен проект так и не был — Совет постановил вернуться к его рассмотрению через двадцать пять лет. А сейчас вот возникло впечатление, что кто-то уже начал его осуществлять. Кто-то весьма могущественный…

Разведбот приземлился на обширной равнине, сплошь укрытой травяным ковром. Следов цивилизации не было. Никаких. Только травяное море под низким серым небом, с которого сеялся мелкий дождь. Радиация тоже отсутствовала. Зоров стоял возле разведбота и ничего не мог понять. Интравизионная съемка, выполненная со спутников до исчезновения свалки, рисовала совсем иную картину.

— Здесь недалеко должен быть город, — сказал он стоящим рядом Климову и Ахаве. — Километров семь на северо-запад. Надо посмотреть.

— Я бы вас подбросил, — послышался в наушниках голос Герлаха, — да вот топлива осталось только на обратный путь.

— Ничего, доберемся, — сказал Зоров. — Тем более что мы налегке.

Учитывая благоприятную радиационную обстановку, разведчики сбросили тяжелые скафандры и оделись в легкие, но тем не менее достаточно надежно защищавшие от неблагоприятных внешних воздействий специальные комбинезоны, на десантном жаргоне именуемые «камуфло». Одним из самых замечательных их свойств была способность к мимикрии — изменению окраски под цвет окружающей местности, что в определенных ситуациях оказывалось весьма полезным.

— Предлагаю пробежаться, — сказал Зоров, — в качестве, так сказать, легкой разминки. А то совсем застоялись…

— Есть, командир! — в один голос воскликнули разведчики, и широкие улыбки осветили их лица. Герлах с неожиданно возникшей тревогой смотрел на быстро удаляющиеся фигурки. Не любил он здешних городов.