Оракул Апокалипсиса

Марго пожала плечами с видом, что и до этого ей совершенно никакого дела нет.

– Ты совсем спятила, старушка! – тем временем не выдержала Екатерина Дмитриевна. – Тебя даже отрезанная голова профессора Лоуренса не смущает!

– Не я же ее резала, – резонно возразила Марго, – и не забывай, что на нравственные проповеди у меня с детства аллергия. Я же не заставляла его убивать! Да и потом, с точки зрения морали я смотрюсь даже благородно – не бросаю любимого в беде!

– Уже любимого, ты совершенно невыносима! – вздохнула Ангелина.

Но Марго была неисправима. Екатерина Великая с Ангелиной только переглянулись и пожали плечами.

– Вы даже представить себе не можете, насколько он романтичен. Просто чудо! Никто никогда за мной так не ухаживал! Может быть, только тот мальчик в лицее, который читал мне стихи, – мечтательно произнесла Марго.

– То есть Филипп тебе читает стихи? – сказала Ангелина таким тоном, что следующим действием вполне мог быть звонок психиатру.

– Вот именно, читает! Тебя это удивляет? Тебе что, никто никогда не читал стихов?

Ангелина задумалась.

– Перебираешь всех своих поклонников?

– Если честно, то думаю, когда ты устанешь!

– Почему это я должна устать, только послушайте, я тайком на мобильник записала.

Она увеличила до максимума звук, и раздался приятный баритон Филиппа:

Тому, кто зряч, но светом дня ослеп,
Тому, кто жив и брошен в темный склеп,
Кому земля – священный край изгнанья,
Кто видит сны и помнит имена, —
Тому в любви не радость встреч дана,
А темные восторги расставанья!

– Еще и готикой увлечен в придачу! – осуждающе заявила Ангелина.

– Это не готика, а какой-то поэт, русский, кстати! – не без торжества заявила Марго.

– «Темные восторги расставанья» – это, конечно, здорово, – признала Екатерина Великая.

– Вот и насладитесь, когда твоего поэта за решетку упрячут! – не без мстительности заявила Ангелина. – Пока все говорит против него.

– Злая ты какая-то, Анжи! Какая собака тебя укусила? – рассмеялась Марго.

– Ангелина, ну что ты вправду на Филиппа взъелась?! – не выдержала Екатерина Дмитриевна. – А ты, Марго, перестань нас подначивать. Думаешь, я не вижу, как в твоих глазах чертики прыгают от удовольствия? Будем ссориться – ни до чего приличного не докопаемся.

– Извините, девочки, просто у вас такие кислые физиономии, захотелось вас расшевелить! – с ложным раскаянием произнесла Марго. – А если серьезно, мой милый мне явно всей правды не говорит.

– У тебя возникли подозрения? – успокоившись, осведомилась Ангелина.

– Относительно убийства Лоуренса – пока нет. В смысле надежда жива, но руку в огонь класть не буду.

– Приятно слышать, – не без сарказма заметила Ангелина.

– Не радуйся, – охладила свою подругу Марго, – я по-прежнему уверена, что Филипп к ней непричастен. Но в остальном… Он явно что-то знает, но скрывает. А потом, помните утром, когда мы узнали о пропаже голов и рукописи, его вид? – и она странно усмехнулась.

Ангелина с Екатериной Дмитриевной напрягли память.

– Он был растрепанным, но, в конце концов, он поднялся по тревоге из постели, как и мы, – медленно произнесла Екатерина Великая. – Ты хочешь, чтобы он, как голливудский герой-любовник, с сеточкой на голове спал и в парадном костюме?

– Из постели – не думаю, если, конечно, не предполагать, что спит он на чердаке, – загадочно заявила Марго и вновь замолчала.

– Почему? – потребовала Ангелина.

– Об этом потом. Сначала проверю.

– Тогда проверяй, нам всем есть что проверить, – махнула рукой Екатерина Дмитриевна.

– Может, поделитесь? – предложила Ангелина. – А то полное ощущение блуждания в потемках.

– Я бы так не сказала, – не согласилась Марго и с оптимизмом добавила: – Просто возникновение непредвиденных трудностей. А эта ситуация, как и всякая другая, преходяща.