Оракул

Стражи закона покинули дворец настолько поспешно, что их отъезд до неприличия походил на бегство. Взревел натужно мотор УАЗа, брызнули в разные стороны комья грязи, слегка запачкав шикарную ливрею лакея Семки, с факелом в руке вышедшего лично проводить знатных гостей. Ярослав вздохнул и отвернулся от окна. Он почти не сомневался, что затея упрямого следователя Рябушкина закончится провалом.

— Говорил же я ему — отправь одного Синцова, — с досадой махнул рукой Кравчинский.

— А что толку от того Синцова? — возразил Ярослав. — Кто бы ему поверил?

— Но проверить-то в любом бы случае проверили. Шутка сказать, в медвежьем углу пропал следователь прокуратуры с двумя милиционерами.

— Ничего бы они здесь не нашли, — стоял на своем Ярослав. — В лучшем случае — пустые дворцы, в худшем — развалины.

— Пожалуй, — задумчиво проговорил Кравчинский. — Оракул знает, что и кому показать.

На аллее перед входом во дворец опять послышался шум. Судя по цокоту копыт, это подъезжала карета. Кузнецов нисколько не сомневался, что к месту событий прибыла императрица собственной персоной. Дабы лично убедиться в том, что напророченное оракулом событие свершилось должным образом.

— А нам и порадовать ее нечем, — закручинился граф Калиостро, вглядываясь в окно. — Как назло ни одного трупа не осталось.

— Скажем, что тело убиенного императора уже отправлено в Питер.

Ее величество прибыла инкогнито, в карете, запряженной четверней, и всего лишь с двумя преображенцами в качестве личной охраны.

— Свершилось! — Граф Калиостро метнулся к ней навстречу. — Глинский мне рассказал главное, — остановила его строгим взглядом императрица, — а подробностей я знать не хочу. Император подписал отречение при свидетелях. Вы готовы, господа, выступить в качестве оных?

— Разумеется, — с готовностью подтвердил Кравчинский. — Где и когда угодно. А Ваньку Каина мы найдем и повесим.

— Какого Ваньку Каина? — не поняла императрица.

— Местного разбойника, убившего императора. Вот и Семка не даст соврать.

Ее величество бросила равнодушный взгляд на холопа и слегка оттопырила нижнюю губу:

— Показания холопа никто не будет слушать, граф. Впрочем, вам я в любом случае благодарна за содействие.

И в руку склонившегося в изящнейшем поклоне Калиостро упал бриллиант чистой воды, довольно-таки приличной величины. Ярославу этот жест императрицы показался странным, ведь об оплате они договаривались со Светкой Хлестовой. И именно тогда Аполлоша в шутку упомянул об этом бриллианте. Выходит, не только Хлестова помнит обо всем, что происходит с ней в образе императрицы, но и императрица сохраняет в своей памяти отдельные Светланины мысли? Впрочем, иначе, наверное, и быть не может. Вот только эти мысли приобретают здесь форму, сообразную эпохе.

— У меня есть к вам разговор, Друбич. — Императрица пристально посмотрела в глаза поручику.

— Рад служить, — по-военному отрубил бравый детектив

— В таком случае пройдемте в мою комнату, здесь слишком много ушей.

Кузнецову с поэтом ничего не оставалось, как проследовать за императрицей, поднимавшейся по лестнице, где еще каких-нибудь четыре часа назад убивали ее мужа. Но, похоже, столь мелкие подробности быта мало волновали озабоченную глобальными проблемами государыню. Кравчинский оценил важность момента. Все-таки далеко не каждого подданного пустят в личные покои императрицы. Что же касается детектива, то его больше волновал вопрос — зачем он понадобился императрице? Чего доброго, опять кого-нибудь придется убивать.

Кажется, Ярослав угадал. Причем разговор ее величество завела о небезызвестном Друбичу графе Глинском. Собственно, детектив и раньше предполагал, что фаворит рано или поздно станет для рвущейся к власти женщины помехой. Но он никак не думал, что помехой Колян станет так рано. Не успев похоронить мужа, государыня уже обдумывала план, как бы отправить вслед за ним и любовника. Впрочем, как вскоре выяснилось, для подобной торопливости у нее были серьезные основания. Ибо граф Глинский связался с нечистой силой. Кто бы мог подумать! И возжелал ни много, ни мало, как управлять миром с помощью своего оракула. Для сиятельного графа даже Российская империя оказалась недостаточно обширной.

— Каков наглец, однако! — не выдержал Калиостро и заслужил своей репликой благодарственный взгляд императрицы.

— Поймите меня правильно, Друбич, сумасшествие этого человека опасно не только для меня, но и для вас. Он погубит и свою, и мою репутацию, и репутацию вашей будущей жены. Я и так сильно рисковала, поддавшись на его уговоры, но теперь, когда дело благополучно завершено, об этом маленьком приключении в сельской местности лучше всего забыть.

— Мы придерживаемся того же мнения, ваше величество, — с готовностью закивал головой Калиостро. — И сделаем все от нас зависящее, чтобы остановить графа, зашедшего слишком далеко в своем рвении.

— Я не настаиваю на крайних мерах, господа. Но слухи о таинственном оракуле не должны выйти за пределы этой местности. Вы меня поняли, полковник Друбич?

— Так точно, — подтвердил Ярослав.