Оракул

Осознаю, как напряжены все мышцы и как рот наполняется слюной. А ещё глаза… Я действительно чувствую, как они начинают обращаться в иноку. Исчезают все мысли, кроме одной: сожрать. Не могу сдержаться.

Обеими руками хватаю сердце и впиваюсь в него зубами. Прокусываю оболочку, и тёплая жидкость капает в рот. Понимаю, что совершенно не различаю вкуса, однако радость и жизненные силы растут с каждым мгновением. Одновременно с этим появляется и странное ощущение: будто что-то внутри меня умирает или, скорее, исчезает. Отрываю кусок за куском. Мысли исчезают…

Отстраняюсь от сердца и кладу его назад. Оказывается, что осталось ещё чуть больше половины органа.

Я чувствую прибавившуюся силу и энергию, и тело, словно после большой дозы кофеина, кричит о том, что не может сидеть на месте. Уверен, что со стороны мой взгляд кажется сейчас абсолютно безумным.

Перед носом появляется белая салфетка:

— Держите, господин! — радостно кричит Пью.

Вытираю рот, и белоснежная ткань становится разрисована ярко-красными пятнами, создавая поле из цветов. Белых цветов с красной серединкой…

— Я хочу знать, — говорю, опустив глаза. — Хочу знать, чьё это было сердце.

— Ой, ой, — Пью свистит и в миг исчезает за дверью возле барной стойки.

Поднимаю взгляд на Андрея. Он, нахмурившись, убирает руки из-за головы и кладёт их на стол. Вокруг настолько тихо, что я слышу размеренное биение сердца парня. Он смотрит мне в глаза:

— Это был Саша.

Глава 9. Академия

" О том, что не бывает некрасивых девушек лучше всего убеждаешься не после бутылки водки, а после года жизни в казарме."

С тех пор прошёл месяц.

На следующий день Гайдачук стал министром внутренних дел Республики Беларусь, а нынешнего обвинили в шпионаже в пользу иностранного государства. Как мне пояснили, задача относительно милиции была выполнена — теперь «Лебедь» имеет людей на каждом уровне ведомства и контролирует его, а это означает, что у оракулов почти полностью развязаны руки. Одна из главных задач, к которой шли около десяти лет, оказалась достигнута.

Оракулов с каждым днём появлялось всё больше, и никто не знал причину и что теперь делать, ведь довольно сложно держать под контролем такое количество людей. Хотя не думаю, что нас можно называть этим словом. Однако, начали ходить слухи о том, что у Совета есть какой-то план, но никаких подтверждений не было.

Что же касается меня…

Я отправился в Академию Передового батальона. Она находилась на юге страны среди лесов и в официальных документах значилась как «Объект АПБ». Благодаря тому, что в правительстве и всех нужных органах работали оракулы, проблем с законом не возникало, и в таком режиме Академия функционировала уже три года. Срок подготовки здесь составляет полгода, а это значит, что наш выпуск будет шестым.

Сам объект был размером с обычный пионерский лагерь и даже походил на него некоторыми моментами: лес, деревянные домики-бараки, столовая, библиотека, футбольное поле и даже речка поблизости. Отличался же он высокими бетонными стенами с колючей проволокой, вооруженной охраной и стрельбищем под землёй.

— Вы все куски говна! Мне неважно, сколько вам лет: пятнадцать, сорок или вообще шестьдесят — для меня вы даже ходить не умеете, — с возведённой специально для посвящения новобранцев деревянной трибуны кричит бородатый, лысый «шкаф». — С сегодняшнего дня для вас существует только Академия и ничего больше! Мы сделаем из стоящей передо мной зелени настоящих солдат, на которых смогут положиться обычные оракулы. Далеко не у всех получится пройти курс до конца, но те, кому удастся это сделать, получат полное право называться передовиком.

Оглядываюсь по сторонам: по моим подсчётам здесь около полусотни таких же новичков, как и я. Мы стоим в несколько рядов на главной площади лагеря перед орущим с трибуны мужчиной — пятидесятилетним командующим Академией Петром Алексеевичем Карниловым. Если бы не морщинистое лицо, ничто бы и не выдавало его истинный возраст. Мужчина одет в парадный наряд: чёрный мундир с белыми пуговицами и таких же цветов галстук с рубашкой. Я стою во втором ряду, так что замечаю ещё и нашивки в виде белого лебедя на воротнике мундира.

Пойти в Академию, а затем, возможно, и в Передовой батальон мне посоветовал Костя: мол, платят хорошо. Однако, это была не основная причина. Иноку — вот, из-за чего я здесь. Капитан третьего отряда считал, что нельзя такому дару пропадать в обычной, мирной жизни. В передовики, кстати, брали исключительно оракулов с такими глазами, ведь мы имели явное преимущество в бою.

— Мир скоро окончательно изменится, и наша задача — сделать так, чтобы он изменился в лучшую сторону, — продолжает Карнилов. — Лишь глупец не понимает, что оракулы не смогут вечно прятаться. И вот когда настанет День Х, именно от вас будет зависеть дальнейшая судьба общества: вы создадите новую эру.