Оракул

— Это ещё не всё! Смерть твоя вернётся с детьми рабыни, которую ты продал, как только она забеременела от тебя близнецами! Истинные правители придут через пятнадцать лет и зальют дворец кровью, и будут править они и их потомки железной рукой, целым миром.

Глаза потухли, кровь залила пол храма, тело, соскользнув с кинжала, уже мёртвое упало на пол. Жрецы причитали и шептали молитвы, старший жрец, выйдя из толпы, посмотрел на правителя.

— Тебе больше нет входа в храм, боги не пустят святотатца на порог, ты будешь проклят ими, а слова провидицы сбудутся!

Громыхнул гром, храм вздрогнул и мгновение ока правитель оказался лежащим на земле за приделами храма.

— Приготовьте тело к сожжению, она должна уйти достойно, её прах будет развеян у реки!

Проводил взглядом, блеснувшую искру, отделившуюся от тела, и прошептал.

— Возвращайся Оракул скорее, наш веер стоит на пороге гибели, идёт война, мор, голод. Одна ты способна снова вернуть равновесие.

23

Осколок второй. Валькирия.

Война терзавшие миры не кончалась уже больше двести лет, кровь лилась рекой. Тела сжигались горами. Воевать шли всё, кто мог держать в руках оружие. И она пошла в шестнадцать лет вместе с сёстрами по племени, взвалив именную секиру на крупные плечи увитыми мышцами руками, вздохнула, вытирая большой рукой, пот с лица. Вроде перерыв наметился. Начали стаскивать трупы в кучу сильно раненных добивали, остальных лечили, утаскивая в палатки. После сожжения и прощания с погибшими, наконец-то сели за поздний ужин, ополоснувшись в ближайшей речушке вместе с тремя оставшимися сёстрами из тридцати пришедших двадцать лет назад. Они были из древнего рода воительниц, их женщины рождались крупными, росли не меньше, чем хороший мужик, их тренировали с трёх лет, они были достойными воинами. Уважение, заслуженное ими, было справедливым, поэтом подходя к костру им сразу освобождали место, выдавали миски с едой и фляжки с вином.

Её звали Залина, младшая из трёх, была любима орком, который бился всегда рядом, защищая её, и видя в ней мать его детей. Она, видя это тоже полюбила его ненавязчивую опеку, но к телу не допускала, так как это грех, воительницам нельзя было любить и рожать детей, хотя после того, что она видела здесь, важно ли это? Возможно, завтра её просто не станет, она так и узнает, что такое мужская ласка. Телом она отличалась от воительниц сестёр, была стройной, с широкими бёдрами и крепкой высокой грудью. Много воинов лишились зубов, пытаясь хотя бы пощупать её.

Она очередной раз вздохнув и после ужина встала и решительно прошла мимо орка, чуть задев его рукой. Сёстры посмотрели ей вслед и всё поняв не стали её осуждать, они сами уже подарили выбранным им воинам благосклонность, ни разу не пожалели об этом.

Орк встал и прихватив плащ ушёл вслед за возлюбленной. Дойдя до берега речушки, он увидел её обнажённой купающейся в реке. Скинув одежду и слушая словно в агонии бьющееся сердце, пошёл к любимой. Она замерла, глядя на него, неожиданно оробев от его обнажённого вида. Он подхватил её на руки и перейдя речку на другой берег унёс на полянку с мягкой травой, скинув сплеча плащ, постелил его на траву. Заглянув в глаза ей, увидел отражение своих чувств, нежно поцеловал. Она расслабилась, словно отпустила свои страхи, и доверилась его рукам и губам, жарко покрывающих её тело поцелуями.

Он нежно мял и гладил её тело своими огромными ручищами, а она плавилась под его руками. Когда его рука нырнула между ног, гладя уже влажные складочки, она застонала и раздвинула ноги, полностью сдаваясь.

Расположившись между её ног, и приставив орудие к лону, произнёс, глядя на неё, глаза в глаза.

— Признаёшь ли ты меня своим мужем перед богами? Как я признаю тебя своей женой и клянусь быть с тобой рядом до последнего своего вздоха. Пусть боги будут свидетелями!

— Да, я признаю тебя своим мужем, и клянусь быть с тобой рядом до последнего вздоха.

Одним резким движением он, порвав девственную преграду, ворвался в тугое лоно, консумируя брак, на их руках засветилась брачная вязь, с каждым его движением в ней и её вскриком, вязь становилась отчётливой, пока вместе с последним криком в оргазме захлестнувшим обоих, засветилась серебром и погасла. Они любили друг друга до самого рассвета, вернувшись в лагерь одетыми и готовыми к бою. Прозвучал тревожный рог, и они, выпив вина с одной фляжки и подняв свои боевые секиры, плечом к плечу вступили в бой.