«Опыты» мудреца

Христианская религия обладает всеми признаками наиболее справедливого и полезного вероучения, но ничто не свидетельствует об этом в такой мере, как выраженное в ней с полной определенностью требование повиноваться властям и поддерживать существующий государственный строй.

Только те законы заслуживают истинного почитания, которым Бог обеспечил существование настолько длительное, что никто уже того не знает, когда они возникли и были ли до них какие-нибудь другие.

Насмешкой и оскорблением является стремление прославить человека за те качества, которые не подобают его положению, хотя бы сами они были достойны похвалы, а также за те, которые для него не наиболее существенны, как если бы, например, прославляли какого-нибудь государя за то, что он хороший живописец или хороший зодчий… или быстро бегает наперегонки. Подобные похвалы приносят честь лишь в том случае, если они присоединяются к другим, прославляющим качества, важные в государе, а именно – его справедливость и искусство управлять народами в дни мира и во время войны.

Примешивать Бога к делам нашим допустимо лишь с должным благоговением и осторожностью, проникнутой почитанием и уважением.

Жизнь и смерть

Счастье человеческое состоит вовсе не в том, чтобы хорошо умереть, а в том, чтобы хорошо жить.

Подобно тому как наше рождение принесло для нас рождение всего окружающего, так и смерть наша будет смертью всего окружающего. Поэтому столь же нелепо оплакивать то, что через сто лет нас не будет в живых, как и то, что мы не жили за сто лет перед этим. Смерть одного есть начало жизни другого.

Мера жизни не в ее длительности, а в том, как вы ее использовали.

Жизнь сама по себе – ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее. И если вы прожили один-единственный день, вы видели уже все.

Хороши или плохи события жизни, во многом зависит от того, как мы их воспринимаем.

Подлинным зеркалом нашего образа мыслей является наша жизнь.

…Нет столь дряхлого старца, который, памятуя о Мафусаиле, не рассчитывал бы прожить еще годиков двадцать.

Ни то, что предшествует смерти, ни то, что за ней следует, не является ее принадлежностью.

Не беспокойтесь, что не сумеете умереть: сама природа, когда придет срок, достаточно основательно научит вас этому; она сама все за вас сделает, не занимайте этим своих мыслей…

Смерть должна быть такая же, как и жизнь; мы не становимся другими только потому, что умираем.

Старикам не стоит думать о смерти: пусть лучше позаботятся о том, как получше разрыхлить грядки на огороде.

Я хотел бы, чтобы смерть застала меня за работой в поле.

Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать.

Когда мы говорим, что страшимся смерти, то думаем прежде всего о боли, ее обычной предшественнице.

Будем остерегаться, чтобы старость не наложила больше морщин на нашу душу, чем на наше лицо.

Что касается смерти, то ощущать ее мы не можем; мы постигаем ее только рассудком, ибо от жизни она отделена не более чем мгновением.

Опасное дело – нападать на человека, у которого осталось только одно средство спасения – оружие, ибо необходимость – жестокая наставница.

Все бедствия не стоят того, чтобы, желая избежать их, стремиться к смерти.

Лишь тем подобает умирать без горечи, кто умеет наслаждаться жизнью, а это можно делать более и менее осмотрительно.

Мы ко всему подходим с собственной меркой, и из-за этого наша смерть представляется нам событием большой важности.

Чем большую цену мы себе придаем, тем более значительной кажется нам наша смерть.

Мы не в силах придумать человеку лучшую похвалу, чем сказав, что он одарен от природы.

Если бы человек хотел быть только счастливым, то это было бы легко, но всякий хочет быть счастливее других, а это почти всегда очень трудно, ибо мы обыкновенно считаем других счастливее, чем они есть на самом деле.

То, что гадалка видит у человека на ладони, обычно написано у него на лице.

Наихудшее состояние человека – это когда он перестает сознавать себя и владеть собой.

Достоен похвалы скорее не сам человек, а его дела.

Обвинениям в адрес самого себя всегда верят, самовосхвалению – никогда.

Кого бы ни взялся изображать человек, он всегда играет вместе с тем и себя самого.

Пусть детство смотрит вперед, старость – назад: не это ли обозначали два лица Януса?

Будущее еще менее в нашей власти, даже чем прошлое.

Несчастна душа, исполненная забот о будущем.

Людям свойственно не только простирать заботы о себе за пределы своего земного существования, но, сверх того, так же верить, что милости неба довольно часто следуют за нами в могилу и изливаются даже на наши останки.

Тысячи путей уводят от цели, и лишь один-единственный ведет к ней.

Каждому живется хорошо или плохо в зависимости от того, что он сам по этому поводу думает.

Таковы люди. Законам и заповедям предоставляется жить своей жизнью, мы же живем своею; и не только вследствие развращенности нравов, но зачастую и потому, что придерживаемся других взглядов и смотрим на жизнь иными глазами.