Опыты

Одна такая история произошла со мной, когда я работал бригадиром грузчиков в мастерской по ремонту вычислительной техники треста «Трансоргмашучет». Должен сказать, что текучесть кадров в моей бригаде была очень высока и контингент моих подчиненных обновлялся полностью практически каждые полгода. Впрочем, это никак не отражалось на качественном составе бригады, каковая в любой отдельно взятый момент на 100 % (если, конечно, не считать бригадира) состояла из активно действующих хронических алкоголиков, для которых пребывание под моей ферулой являлось только коротким антрактом между отсидками в ЛТП. Вообще, как известно, люди, занимающиеся физическим трудом, обычно склонны к злоупотреблению горячительными напитками, но на этот раз мне пришлось иметь дело не с настоящими грузчиками, а с деклассированными люмпенпролетарскими элементами, не обладавшими ни соответствующей квалификацией, ни профессиональным самосознанием, не говоря уже о профессиональной этике. Не возьмусь даже определить, что было более впечатляющим зрелищем: то, в каком виде я заставал их с утра, или то, до какого состояния они доходили уже к середине рабочего дня. Но в обоих случаях не могло идти даже речи об употреблении их соответственно штатному расписанию. Впрочем, в большинстве своем это были тихие безобидные люди, которые очень хорошо понимали свою социальную уязвимость и поэтому в меру своих возможностей старались избегать каких бы то ни было демонстративных самопроявлений. И если кто-то из них и допускал иной раз что-то необщепринятое вроде публичного удовлетворения малой нужды вкупе с отдельными элементами эксгибиционизма, то это делалось не из хулиганских побуждений, а по причине функциональной слабости сознания и организма.

Причем ко мне мои подчиненные относились, в общем-то, довольно доброжелательно, преимущественно потому, что я не только не применял к ним никаких мер административного воздействия, но, понимая их каждодневное состояние, не настаивал даже на выполнении ими их прямых производственных обязанностей. Но, несмотря на это, в их (подчиненных) отношении ко мне постоянно чувствовалась какая-то настороженность или, если хотите, некоторое социальное отчуждение. Это отчуждение объяснялось в основном тремя обстоятельствами: во-первых, моей национальной принадлежностью; во-вторых, тем, что я никогда и ни под каким видом с ними не пил и не давал им денег на выпивку, хотя в тех или иных формах их вымогали у меня по нескольку раз на дню; в-третьих, тем, что я, как правило, не употреблял в обиходной речи нецензурных выражений — кроме разве что каких-нибудь форс-мажорных ситуаций вроде той, когда один из моих коллег при посредстве двухсотлитровой бочки с солидолом размозжил мне большой палец на руке.

Иногда в короткие минуты просветления рассудка моя бригада пыталась установить причинно-следственную связь между этими тремя обстоятельствами Причем в зависимости от степени просветления мнения резко расходились. Одни полагали главной причиной второе обстоятельство, а первое и третье — только следствиями. Другие, напротив, основную причину видели в третьем. А наиболее радикально настроенные считали самым важным первое обстоятельство, выводя из него не только второе и третье, но и вообще объясняя им все мои душевные и физические особенности. Но в целом я со своими подчиненными уживался довольно неплохо, без сколько-нибудь серьезных взаимных претензий и обид.

Одним из моих алкоголиков был человек невзрачной внешности и предпенсионного возраста по имени Иван Тимофеевич Демин. Он, кажется, являлся самым кротким и незаметным среди них всех и обычно становился мишенью для всевозможных насмешек и розыгрышей. И должен с сожалением признаться, что я тоже приложил к этому руку. Не помню уже сейчас почему, но за Иваном Тимофеевичем утвердилось прозвище «Иван Тимофеевич — гражданин вселенной». И однажды я неизвестно зачем вывесил в нашей раздевалке нижеследующий приказ по бригаде: «В ознаменование имеющего быть через четыре с половиной месяца Международного дня солидарности трудящихся настоящим предлагаю впредь и вплоть до означенной даты именовать Ивана Тимофеевича Демина — гражданина вселенной:

по понедельникам — Иоганном Тимофеевичем Деминым,

по вторникам — Яном Тимофеевичем Деминым,

по средам — Хуаном Тимофеевичем Деминым,

по четвергам — Джоном Тимофеевичем Деминым,

по пятницам — Жаном Тимофеевичем Деминым,

оставив субботу и воскресенье на его личное усмотрение».

Ознакомившись с этим приказом, Иван Тимофеевич по мягкости своего характера не выразил особого недовольства и только пробормотал, что если так, то по средам он выходить на работу не будет. Впрочем, вскоре все позабыли об этой глупой шутке, и, хотя приказ так и остался висеть в нашей раздевалке, только я один продолжал в соответствии с ним называть Ивана Тимофеевича этими экзотическими именами.