Опустошённый (You are Empty) (СИ)

Улица Ленина на следующем участке была вновь разрыта, поэтому мне пришлось идти дворами. Никого больше я не встретил. Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем я вновь вышел на главную улицу и оказался перед Октябрьской площадью. Именно здесь 30 лет назад рабочие подняли восстание, с поддержкой Красной Армии – и Белая армия Колчака была отброшена дальше, за Урал. Именно здесь, согласно «Правде» должны были маршировать на параде красноармейцы. Притаившись за старым «Москвичом» четырёхсотой модели, я изучил площадь. В центре площади стоял огромный монумент Ленина, указывающий рукой на улицу, в данном случае, в мою сторону. Мои опасения подтвердились: вокруг постамента дежурила большая группа красноармейцев: около двух десятков солдат. Политруков с самозарядками я пока не видел.

- Бинокль бы! Или оптику, что было бы лучше!

Что касается красноармейцев, они выглядели как опытные бойцы. Держа «трёхлинейки» на плече, они расхаживали, словно на параде. Скупые в движениях. Издали их черепа не особо видно, так что можно было легко принять за обычных солдат.А позади постамента стояло величественное бордовое здание с высокими колоннами: Горсовет.

- Как же мне их миновать? Стоп.… Если красноармейцы маршируют здесь, то, следовательно, никого из выживших я там не найду. На кой чёрт мне туда идти?

Я отвернулся и, отсоединив магазин от СВТ, вновь взглянул на него. Всё так же – пять патронов. Лезть с нимив атаку – абсурд.

Как бы то ни было, туда стоит пробраться. В Горсовете наверняка знали, что здесь творится, должны были остаться какие-то бумаги, которые прольют свет на дело. Да и идти мне больше некуда.

Я аккуратно наметил себе маршрут. Сначала влево, между машинами, затем вперёд, по-тихому перекатиться через бордюрный камень, укрыться за телефонной будкой. Далее, самое сложное – пробежать метров двадцать на открытом пространстве к очередному троллейбусу. Стоило как-то отвлечь в это время красноармейцев. Чтож, придумаем. Ну а дальше – вдоль автобуса, от машины к машине – и на пороге Горсовета. Там подтянуться, спрятаться за колонну, а затем войти через двойные входные двери. На словах всё просто.

- А на деле не уверен, получится ли.

Всё шло прекрасно до телефонной будки. Теперь стоило как-то отвлечь красноармейцев. Сразу в голову пришёл замечательный вариант. Сняв с плеча СВТ, я высунулся из укрытия и нашёл как можно дальнюю машину, стоявшую на другой стороне площади. Как следует прицелился в лобовое стекло. Палец замер на спусковом крючке.

- Только бы получилось!

Я нажал на спуск. Раздался противный звон разбитого стекла. Красноармейцы все, как один, передернули затворы и резко прицелились в сторону звука. В этот момент, пригнувшись, я побежал к троллейбусу, наблюдая за противниками. Несколько человек побежали к машине, надеясь выяснить, что там произошло. Тут я оказался за троллейбусом и перевёл дух. Выглянув из-за угла, увидел, что красноармейцы были явно встревожены этим происшествием, а те солдаты, что бегали к машине возвращаются на свои места.

- Порядок!

Но едва только я приблизился к противоположному краю троллейбуса, как из-за угла вышел красноармеец.Я был так ошарашен его увидеть, что замешкался. Увидев меня, он издал странный звук, похожий на свист и бросился на меня в атаку, намереваясь проткнуть штыком. Но я успел подставить самозарядку под удар штыка и врезал ему в челюсть прикладом. Красноармеец упал, выронив «трёхлинейку». Было уже поздно! На троллейбус обрушился град выстрелов двух десятков винтовок.

- Проклятье! – в сердцах крикнул я, - Прорываемся, с боем!

Я выбежал из укрытия и поспешил напрямик к дверям Горсовета под градом пуль. На пути я увидел траншею, из которой высунулся по пояс политрук с СВТ-40, всё такой же, как убитый мной вчера. На бегу выпалил в политрука из самозарядки, после чего она вновь заклинила.

- Твою мать, как не вовремя!

Рухнув в траншею, едва не подстреленный в спину, я выхватил штык и несколькими резкими ударами добил упавшего противника, а затем затаился – пули красноармейцев заставили меня вжаться в укрытие.

- Ёлки зелёные, мне не удастся так легко войти в Горсовет. Что же делать?

Руки, шарившие по поверхности бруствера, ощупали до боли знакомую рукоять. Пулемёт «Максим»!Вот это чудо! Схватившись за ручку и приподнявшись, я припал к пулемёту, и, молясь, чтобы пулемёт оказался заряженным, вдавил спусковой механизм.