Опустошение

Его гигантские ладони обхватили мои ребра.

— Такая гладкая, — прокомментировал Дэвид, поглаживая пальцами мою кожу. «Все кажется гладким в темноте», — подумала я.

Стоило ему коснуться указательным пальцем моего шрама, я вздрогнула, а мышцы под его руками непроизвольно сократились.

— За исключением этого. Откуда он? — спросил Дэвид.

Сглотнув, я зажмурилась, радуясь ночной тьме, которая могла скрыть подробности и помочь мне избежать лишних вопросов. Почему он спросил меня об этом? Кого волнует, что это? Сжав простыни в кулаках, я надеялась, что он оставит эту тему. Вместо этого, Дэвид наклонился ближе и осмотрел его.

— Что это?

— Разве недостаточно для одной ночи? — полушутя спросила я. Его молчание было достаточно красноречиво. Вздохнув, я убрала его руку.

— Он уродливый и мне не нравится говорить о нем. Давай оставим эту тему.

— Что случилось? — настаивал Дэвид.

— Я не хочу… лгать тебе. Так что, пожалуйста, не заставляй меня.

Мягко рассмеявшись, он уткнулся носом в мою грудь, оставив легкий, как перышко поцелуй, на разгоряченной коже.

— Не лги. Меня не так просто напугать.

Внезапно его тело стало ощущаться таким тяжелым, а его дыхание на моей коже раздражающим, как если бы Дэвид каждым своим вздохом ударял по моим расшатанным нервам.

Должно быть, я начала отодвигаться, потому что он неожиданно резко скомандовал:

— Остановись. Не отстраняйся. Расскажи мне, что произошло.

Помолчав секунду, я пересилила себя:

— Моя мать случайно ударила меня, когда я была подростком. — Это признание, произнесенное вслух, казалось нелепым. Я не говорила об этом с той ночи в больнице. Море крови. — Мои родители ссорились больше года, что и привело к их разводу, но дело никогда не доходило до агрессии, пока однажды ночью мама не схватила нож. Я не думаю, что она действительно хотела причинить вред отцу, но я прыгнула между ними и, ну, о результате ты можешь догадаться.

Как только слова слетели с моих губ, я больше не чувствовала себя загнанной в угол, и тело Дэвида больше не ощущалось, как ловушка, а скорее, как щит. Я скользнула рукой по гладкой коже его спины. Я произнесла это вслух и мир не обрушился. Хм, ну, мне так кажется.

— Что дальше?

Снова вопросы.

— Ты задаешь слишком много вопросов, — сказала я. Я зарылась рукой в его волосы, позволив шелковистым прядям скользить между пальцами. — Ты что, собираешься спасать меня от моего прошлого, Дэвид? — спросила я с грустью.

Я немного потянулась в его руках, но Дэвид, извиваясь, снова продвинулся по моему телу, оседая на меня сверху. Он мягко коснулся моих губ, задержавшись лишь на мгновение, а затем опять поцеловал меня, на этот раз приоткрыв рот. Мучительно медленно его язык ласкал мой, тогда как его рука легла на мой подбородок.

— Ты твердый, — прошептала я в его губы.

Дэвид кивнул, не отрываясь от меня. Я ощущала всю тяжесть его веса, но в данный момент все, что я желала — это оставаться в его надежных объятьях так долго, как он готов был позволить мне. Как только поцелуй стал более горячим, Дэвид оторвался от моих губ.

— Ты отвлекаешь меня, Оливия. Что произошло дальше?

— Х-мм? — сонно спросила я. Я открыла глаза, раздумывая, могу ли я убедить его продолжить меня целовать. — О, дальше… Больница. Кровь. Крики, — сказала я, вновь закрывая глаза. — В действительности, я пытаюсь забыть все эти детали. Я ненавижу больницы. Кровь настолько пугает меня, что я становлюсь невменяемой.

— Болит?

Скривив губки, я приподняла брови.

— Нет, конечно, нет.

— Ты вздрогнула, когда я дотронулся до него.

— Думаю, это рефлекс. Я не контролирую его. — Комната погрузилась в тишину, слышались только наши с Дэвидом зеркальные вздохи.

— Защищать себя от собственной матери, — сказал он наконец. — Я не знаю никого, кто может сделать это.

Это было странное заявление и мне стало интересно, что он имел ввиду. Возможно, у него тоже проблемы с родителями?

— Что ж, это было давно. И никогда не повторялось вновь. Мой отец оставил маму на следующий день, и я ушла вместе с ним.

— Твой отец кажется умным человеком.

— Это так, — согласилась я. — Но мама так и не оправилась. Она думает, мы отказались от нее.

— Что это значит? — мягко спросил Дэвид, заметив, как изменился мой голос.

— Так странно, говорить об этом. Думаю, с тех пор, как это случилось, я не с кем не разговаривала о тех событиях.

— Как? Как насчет… — Он замялся. — Как насчет Билла?

Я с подозрением уставилась на него.

— Ты именно сейчас хочешь поговорить о нем? — Из меня вырвался нервный смех, который я быстро замаскировала зевотой. — Нет, ты прав, я совсем забыла. Конечно, я рассказывала Биллу.

Как я могла сказать, что это не так, не испугав его. Что Билл никогда не спрашивал меня об этом шраме? Что я только что поделилась с ним чем-то очень личным, чем не делилась даже с мужем?

Глава 24