Опускается ночь

Узкие поля шляпки не защищают лицо Клэр от солнца, и свет бьет прямо в глаза. Она чувствует, как ей печет шею, и вскоре начинает покрываться испариной. На улицах царит странная тишина, на которую она обратила внимание еще раньше, никакой суматохи южного города; в этот час людей больше, но все разговаривают вполголоса и, кажется, никуда не спешат. Некоторые мужчины стоят, подпирая стены или дверные косяки, другие выглядывают из дверей таверн, где они выпивают, несмотря на ранний час. Марчи, Клэр и Пип идут медленно – из-за жары и необходимости внимательно смотреть под ноги, чтобы не вступить в навозную кучу. Небо такое яркое, что можно лишь быстрым взглядом окинуть фасады зданий, поскольку свет начинает резать глаза.

– До замка можно было бы добраться и быстрее, но мы идем долгой дорогой, потому что сначала я хочу показать вам Пьяцца Плебишито, – говорит Марчи, когда они оказываются на обширной площади, которая окружена симметричными фасадами с закрытыми ставнями, и Клэр догадывается, что это постройки восемнадцатого и девятнадцатого веков. На площадь выходят и ряды балконов, все, как один, с ажурными решетками; есть там и приземистое здание крытого рынка, откуда доносится запах гниющих овощей; восьмиугольные подмостки, живописно раскоряченная средневековая церковь, примостившаяся рядом с высокой колокольней, и круглые фонари, висящие на элегантных витых столбах. Марчи рассказывает обо всем, что они видят. – Это старинный бенедиктинский монастырь. Не правда ли, он чудесный? Вот сюда каждое утро приходят мужчины, чтобы наняться на работу. Это место, где бурлит жизнь, – здесь проходят процессии, политические митинги и все такое. Мы еще должны, разумеется, зайти в Кьеза Мадре.

На Пьяцца Плебишито тоже есть мужчины, которые ничем не заняты: они стоят, ссутулившись, с мрачными лицами, курят, иногда перекидываются парой слов. У них терпеливый, остановившийся взгляд людей, которым некуда идти и нечем заняться. Многие из них поворачивают головы и провожают взглядом двух светловолосых женщин с их робким спутником, чьи наряды так отличаются от черных одеяний жительниц Джои. Мужчины тоже одеты в черное, коричневое или темно-серое, почти у всех черные, непроницаемые глаза. Они смотрят на мир с прищуром, сквозь завесу табачного дыма, и под их испытующим взором у Клэр словно почва из-под ног уходит и она теряет связь с реальностью. Она здесь не гостья, а просто случайная диковинка. Словно капля воды на вощеной ткани, она может лишь кататься по поверхности, но ей никогда не проникнуть внутрь. И стряхнуть ее легко, так что не останется и следа. Ничего общего с другими местами в Италии, где она бывала, где иностранцы совершенно обыкновенное явление. Ей то и дело хочется обернуться, и она действительно несколько раз оборачивается. Улицы Джои замерли в ожидании, словно затаив дыхание; весь город будто ищет возможности выдохнуть, и выдох этот может вырваться вместе с грозным рычанием. Клэр вспоминается быстрый взгляд, которым обменялись Леандро и Марчи, когда она первый раз предложила пойти на прогулку. Клэр косится на Пипа, но он рассеянно смотрит по сторонам, обхватив руками плечи.

Только на Виа Рома, куда они направились, чтобы осмотреть просторное палаццо одной знатной семьи, носящей фамилию Казано, им стали встречаться лучше одетые люди, явно принадлежащие к более высокому классу, идущие с какой-то целью, а не слоняющиеся без дела. Марчи улыбается и приветствует их, но в ответ получает лишь сдержанные кивки. Ее улыбка меркнет, но Марчи не сдается. Из чувства солидарности Клэр подходит к ней ближе.

– Должно быть, непросто завести друзей в новом месте, да еще не зная языка, – сочувственно произносит Клэр.

Марчи с благодарностью берет ее под руку.

– Знаете, они зовут меня американской шлюхой, – говорит она, понижая голос, чтобы не услышал Пип. Но он слышит – Клэр замечает, как он смущается и отводит взгляд, словно водосточный желоб на другой стороне улицы и ожидающие около него женщины приковали его внимание.

– Маленькие города порождают маленькие умишки.

– Воистину так. Знаете, почти никто из местных землевладельцев не желает тут жить. Никто из знатных семейств – правда, есть тут один граф, у которого большой дворец за городом. Все нанимают управляющих, чтобы присматривать за поместьями, а сами отправляются в Неаполь, Рим, Париж. Всякий, у кого есть деньги, чтобы уехать отсюда, не преминет это сделать. Разумеется, кроме моего Леандро. Поэтому те, кто здесь остаются, – это кучка заносчивых неудачников, которые всячески пестуют свою манию величия. – Марчи по-прежнему улыбается, но даже она не может сдержать досады и злости.

– Мне никогда не доводилось слышать о Джоя-дель-Колле, пока Бойд не позвонил и не сказал, куда мы отправляемся, – говорит Клэр.

– Никто не слышал о Джоя-дель-Колле, моя милочка. Всего через несколько дней вы поймете почему.