Опускается ночь

– Нет!

Какое-то мгновение Клэр думает, что это выкрикнула она, но это не она, потому что ее сердце перестало биться, а зубы плотно стиснуты. Это Марчи.

– Нет, нет, нет! – кричит Марчи. Ее голос звучит неестественно и глухо; выстрел звоном отзывается в ушах Клэр.

Она не может двинуться. Она видит, как Бойд переступает с ноги на ногу, занимая более удобную позицию, поворачивает туловище и наводит дуло на ее лицо. Она пытается сфокусировать взгляд на том, что расплывается позади идеально круглого черного дула. Лицо Бойда, возвышающееся над ним, теперь начисто лишено всякого выражения, так что он кажется спокойным, но под каплями слез на одной щеке подрагивает мускул, а в глазах сверкает бешенство. Они смотрят друг на друга, и Клэр не знает, сколько это длится. Она смотрит в глаза этого человека и в глаза собственной смерти и не может распознать их. Бойд нажимает на курок, раздается щелчок, но револьвер не стреляет. Бойд хмурится, начинает растерянно проверять барабан. И тут на него наваливается Леандро, сбивает с ног и наносит удар за ударом. Револьвер отлетает в сторону, и Клэр сознает, что смотрит в пустоту. Затем она переводит взгляд на Этторе.

Выстрел Бойда был точным. Над левым виском Этторе темнеет аккуратное отверстие, повторяющее форму дула, в которое только что смотрела Клэр, его глаза полузакрыты, и он лежит слишком тихо. Она знает, что он мертв, но не может заставить себя в это поверить. Она берет его правую руку и прикладывает к своей шее под волосами так, как он любил делать. Его рука еще теплая; она представляет, как сгибаются его пальцы, представляет, как он притягивает ее к себе, представляет, как он переводит дыхание, еще находясь с ней.

Но все это лишь игра воображения, ничего больше. Она молча встает на колени, берет его безвольную руку, прижимая ее к лицу, к губам и снова к шее. Тяжесть его руки поражает ее; кожа на его ладони жесткая и мозолистая; от него пахнет землей и кровью. Она не знает и не хочет знать, чем заняты остальные, – почему в руках Пипа оказался револьвер, почему Марчи стоит рядом с ней, горестно рыдая над телом Этторе; куда делись Леандро с ее мужем. Ей все равно. Она не замечает, как бдительный стражник вводит Паолу, безоружную, но преисполненную ярости, как при виде лежащего на полу брата у нее открывается рот и оттуда вырывается дикий, душераздирающий стон, вонзающийся в голову Клэр, словно нож. Паола бросается к ним, хватает за плечи Марчи и пытается оттащить в сторону. Марчи сопротивляется, огрызаясь сквозь слезы, они толкают Клэр, но она не двигается с места. Она держит его руку, и ничего вокруг для нее не существует.

Через некоторое время Клэр поднимают и усаживают на диван; к ее губам подносят стакан бренди и, поскольку она не в состоянии сделать ни единого глотка, по капле вливают в рот.

– Давай же. До дна, – командует Леандро. Клэр глотает и тут же заходится кашлем. – О Этторе! Мой бедный мальчик. Пережить Великую войну, всю эту заваруху с фашистами, чтобы погибнуть от руки труса. – Он качает головой, сраженный горем. – Я слишком стар, чтобы надеяться на справедливость в этом мире. И все же с некоторыми вещами трудно смириться. Пейте. Нам всем это сейчас необходимо.

Револьвер заткнут у него за пояс, он двигается словно старик, костяшки пальцев в крови, на подбородке синяк. Клэр смотрит туда, где лежал Этторе, но его уже нет там, осталось лишь темное пятно крови. Она не помнит, как его унесли, после пережитого потрясения где-то в глубине ее существа начинают скрестись горе и ужас, словно пойманные в ловушку звери.

– Почему ты так плачешь? Из-за него? – спрашивает Пип.

Клэр поднимает на Пипа глаза, но он сидит рядом с Марчи и обращается к ней. Краска размазалась по ее лицу, сделав ее похожей на плачущего Пьеро.

– Ты не должен был стрелять в него. Никто не должен был стрелять в него! – говорит Марчи, захлебываясь от рыданий.

– Я защищал тебя! Как и обещал! Как ты просила меня! Но почему ты так плачешь? Ведь… это меня ты любишь! Ты же сама говорила! – выкрикивает он.

Клэр испуганно смотрит на него, Леандро со вздохом садится.

– Ты скоро поймешь, мой мальчик, что далеко не все, что исходит из уст моей жены, стоит принимать близко к сердцу, – говорит он.

– Мы любим друг друга, – дерзко заявляет Пип. Он берет Марчи за руку. – Она собирается уйти от вас! Она больше вас не любит, она любит меня. Мы вместе уже несколько недель.

Но Марчи вырывает у него руку.

– Заткнись ты, молокосос! – рявкает она.

Пип не оставляет попыток взять ее за руку. Смесь боли и смущения на лице делает его похожим на персонаж какого-то фарса.

– Что? – удается вымолвить Клэр, но так тихо, что ее никто не слышит. Бренди ударяет ей в голову, она делает еще глоток и оглядывает комнату. Нигде нет ни Паолы, ни охранника, Бойд сидит в углу, подтянув колени к подбородку, обхватив их руками и спрятав лицо, словно ребенок. Все это так абсурдно, что Клэр хочется расхохотаться.