Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни

Будьте как дети, – призывал Господь, – чисты, честны, непосредственны. Старец Нектарий не похоронил своего детства – оно жило в нем рядом с его великой духовной мудростью. Он мог и пошутить, и посмеяться даже в глубокой старости. А когда его келлию в Скиту Оптиной Пустыни обшаривали чекисты, они нашли там много игрушек «Ты что, ребенок?» – спросили они старца. «Да, – ответил он, – я ребенок».

Он знал, конечно, что чекисты не поймут сказанного им, но не нашли они здесь и ничего из того, что хотели найти – ни золота, ни бриллиантов… Они искали драгоценностей вещественных, а о духовных-то, укрытых в сокровищнице сердца, которым цены нет, они и понятия никакого не имели. Но был старец Нектарий арестован именно как «укрыватель ценностей» – не мирских, а Христовых.

НА СВЯТОМ ПОРОЖКЕ

Спирит В. П. Быков у старца Нектария в Иоанно-Предтеченском Скиту.

В 1913 году в Москве появилась на прилавках книжных магазинов книга Владимира Павловича Быкова «Тихие приюты для отдыха страдающей души. Лекции-беседы». Надо знать духовно-нравственную атмосферу того времени, кануна Первой мировой войны и революции, чтобы оценить необычность вышедшего издания, – оно резко выделилось из плотного теософски-спиритического строя тогдашней культуры и открыло ясный горизонт Православия. Быков публично говорил о русских монастырях, более – об обителях Калужской губернии, среди которых самым ярким было сияние Оптиной Пустыни с ее духоносными старцами. На лекциях автор проектировал на экран виды монастырей, которые ему для этого любезно предоставил собравший коллекцию замечательных снимков епископ Трифон (Туркестанов). Лекции имели огромный успех. То, что говорил Быков, для многих было откровением, освобождением от обмана, радостью. Никого не смущало, что эти лекции-беседы ведет человек, совсем недавно имевший громкую славу великого спирита, издателя газет и журналов, распространявших дух противления Христу среди русской интеллигенции. Магия, оккультизм, теософия…

В книге своей Быков очень откровенен, – с сильнейшим покаянным чувством рассказывает он подробности своей спиритической деятельности и постепенного пробуждения. «Я делал это по слепому неведению, – писал он, – по искреннему увлечению в глубокой уверенности, что это и есть тот истинный путь, которого так бесконечно-настойчиво, так жадно ищут многие в наш век; обманывал, быв обманут, но это меня не оправдывает, так как те, которые шли по моему указанию в тенеты лжи, в тенеты спиритизма, оккультизма, теософии, – тонули и гибли там так же, как и те, которые самостоятельно падали в эту мертвой хваткой поглощающую бездну… Но… я верю, неистощимое милосердие искупившего нас Своею кровью Господа – безгранично, и молитвы Церкви – чудодейственно плодотворны, и им, и только лишь им теперь я вверяю и себя, и тех, которые, благодаря моим заблуждениям, стали на скользкий путь пагубного увлечения. Господь выправит и их, и мои пути!»

Быков приехал в Оптину в начале лета 1913 года уже поколебленным в своих спиритических убеждениях, но еще ничего не решившим. Искры веры, не угасавшие, очевидно, в нем, начали разгораться. Ему страшно стало от того, что как спирит он не должен считать Христа Богом. Он не хотел предавать Христа… Мысли его так путались и так мучили его в это время, что он боялся сойти с ума. Куда кинуться за помощью? Не поехать ли в Америку? Он и об этом думал. Он уже собрался, как пришла весть о гибели огромного трансатлантического парохода «Титаник», на котором погиб и друг Быкова, английский спирит Вильям Стэд. Быков принял предложение одного из своих знакомых погостить у них на даче в Калужской губернии, на Оке, отдохнуть, подышать свежим воздухом, – и поехал туда. Красота этого края его поразила. Тихая, духовная красота, окружающая «тихие приюты для отдыха страдающей души»…

Он посетил Тихонову пустынь и Сергиев скит, принадлежащий к ней, Шамординский монастырь, обитель «Отрада и утешение» и, главное, – Оптину с ее Скитом. Окончательное обращение его произошло, как он писал, – «не в заграничной поездке, не благодаря бездельному шатанию по всему свету, а только исключительно благодаря тому, что я стал на обычный путь простого, серого, темного русского православного мужичка, пошел на поклонение дивным православным святыням, и в оазисе, освежающем человеческую душу, возрождающем ее, – в Оптиной Пустыни, среди старцев получил окончательное исцеление и навсегда».

Придя в оптинский Скит, Быков обратился сначала к скитоначальнику о. Феодосию.

«Преподав мне свое благословение, – пишет Быков, – он предложил мне побывать у старца Нектария:

– Знаете, если вы даже побудете на порожке у этого великого по смирению старца, то и это, кроме Божьего благословения, ничего не даст вам.