— От полка осталось 32 штыка —шли из окружения от самого Бреста.Всего-то начальства — писарь полка,последняя позиция — холм безымянный,что стал для альпийских стрелков Эверестом.Взрывом гранаты мне порубило глаза:командир наш, писарь полка Соломин,снял с себя мокрый бинт, завязал мне глазаи сипло сказал: «Посмотрим,нас еще двое,мы им дадим рукопашную,меня узнаешь по голосу,остальные — не наши…»Я бежал рядом с Соломиным,упираясь штыком в темноту.Спотыкался и падал,вставал,воздух прикладом круша.У ног моих бился, хрипел, умирал Соломин.Они гоготали, меня окружа,не знал я,что гибнуть придется в таких условиях…Сержант Соломин вел боевой дневник:«Выйдем к своим — говорил,—для отчетности пригодится».Кто дезертировал,кто геройство в боях проявил,кто где похоронен —всему вел учет полковой писарь Соломин.Когда на кордоне лесномпогиб пулеметчик Корнилов,и не осталось больше в полку коммунистов,писарь Соломин, раненым горлом сипя,клялся со всеми и, нарушая устав,принял в партиювесь наличный составполка. В том числе и себя.Все заявления, сколотые ржавой булавкой,сохранились в сыром планшете.«Я, рядовой Семенов Петр Ильич, из Саратова, улица Кровельная, 17, имею четыре класса образования, грамотный. Соцпроисхождение — бондарь. Прошу считать членом ВКП(б). Имею жену Марию и пятерых деток. Машенька, если что — возвращайся к отцу в деревню…»
И приписано рукой Соломина: «Пал коммунистом за Родину у моста через реку Серень, 20 августа 1941 года. Достоин Ордена Красной Звезды».
«Я, рядовой Садыков Хамит из аила № 5 около города Ош, неграмотный по-русски и по-киргизски. Соцпроисхождение — трудовой пастух. Имею мать и отца, убитых басмачами. Тяжело ранен в бою за Родину, умирая, прошу принять в партию ВКП(б), записано с моих слов сержантом Соломиным».
Вместо подписи — кровавый отпечаток пальца.
И ниже — тем же округлым писарским почерком:
«Принял смерть коммунистом на высоте 230 у деревни Голенькой 25 августа 1941 года. Достоин Ордена Красной Звезды».