Оправдание

− Я пока не дома, папа, и не знаю, когда вернусь. Встречаюсь с одним человеком.

− С мужчиной, что ли?

− Да.

Я искренне удивился. Моя дочь вышла замуж вскоре после получения диплома, прожила с мужем пять лет и развелась. По обоюдной инициативе. После всех бурных юношеских приключений она утратила репродуктивную функцию, проще говоря, не могла рожать детей. Будущий муж, начинающий бизнесмен, об этом знал, и особо не расстраивался. А потом его бизнес набрал обороты, мужик стал богатеть день ото дня, и поднялся вопрос: а кому все передать, если нет наследника? Зять стал проводить больше времени с любовницами, однажды даже предлагал Зине такую схему: другая женщина рожает ему сына, они его усыновляют и воспитывают как своего. Обсуждался также вариант суррогатного материнства. Уж не знаю, почему зять с дочерью не смогли найти компромиссное решение, но в итоге они расстались. И с тех пор мужчин возле нее не было. По крайней мере, я об ее отношениях ничего не знал.

− И кто он?

− Пап, ну не по телефону же обсуждать… Мне сейчас действительно немножко неудобно говорить. Давай я тебе чуть позже перезвоню, о’кей?

* * *

В уютной квартире Зинаиды Лебедевой сидели на мягком диване двое: сама хозяйка и ее друг детства, Сергей. Отец женщины очень бы удивился, если бы узнал, что Зина коротает вечер в обществе Волкова. Зина ведь на пять лет старше, а Валерий Павлович Лебедев всегда считал, что для нормальных полноценных отношений необходимо возрастное превосходство мужчины.

Впрочем, никаких отношений и не было. Мужчина и женщина занимались делом. Зина, не отрываясь, смотрела на экран ноутбука, который она держала на коленях.

− Вот сейчас читаю, и ловлю себя на мысли, что не удивлена, − прошептала она. — У меня уже зародились подобные подозрения. Я гнала их от себя, подсознательно. Слишком уж необычно. И страшно…

− Но не настолько страшно и необычно, чтобы нам не поверили менты?

− В реальность вот этого сообщения, − Зина кивнула на монитор, − они не смогут не поверить. Но мы должны точно знать, с какого IP-адреса оно было отправлено.

− А такую информацию дадут по адвокатскому запросу?

− Дадут, но не сразу. Сделаем проще: я позвоню своему сокурснику, он сейчас в органах госбезопасности работает. Попрошу неофициально пробить айпишник. А уж потом пусть Харченко или прокурор делают официальный запрос интернет-провайдеру.

Зина переставила ноутбук на журнальный столик, ушла на кухню и начала заваривать чай. Волков молча сидел на диване, сжимая и разжимая пальцы. Ему очень хотелось выпить, дабы снять нервное напряжение, но он знал, что подруга детства не держит в доме спиртного.

− А ведь если бы я не увидел совершенно случайно это сообщение, мы бы сейчас продолжали блуждать в тупике, − пробормотал он, когда Лебедева поставила на стол две дымящиеся чашки и вазочку с брусничным вареньем.

− Скорее всего, да. Мой папа и сейчас в тупике. Да и у меня до сегодняшнего дня ничего не было, кроме общих догадок… Слушай, Сереж, − она хитро посмотрела на молодого человека, − а почему ты рассказал об этой гадости мне, а не моему отцу?

− Не знаю, Зина, − протянул Волков, − может, подсознательное чувство мне велело так поступить. Помнишь, мне было семь лет, а тебе двенадцать, мы с тобой гуляли, и я залез на второй этаж заброшенного дома. Залез, а спуститься сам боялся. Ты стояла внизу и уговаривала меня спускаться, а потом раскрыла свои детские объятия и сказала: «прыгай, я поймаю»…

− И ты прыгнул! И мы оба повалились в весеннюю грязь, − расхохоталась Зина. − Как не помнить…

− И с волчьими ягодами ты тогда меня спасла… Вот и сработала подкорка, наверное. Я папу твоего очень уважаю, он настоящий профессионал, но ведь он ни разу меня не спасал, даже в таких смешных ситуациях. Потому я и доверился тебе.

− И правильно сделал. Завтра я устрою шикарное представление, и главным зрителем будет папочка. Пусть убедится, что я кое-что могу!

* * *

Уже поздно вечером дочь снова позвонила и обратилась ко мне с удивительной просьбой. На мои вопросы отвечала очень уклончиво. Говорила довольно грустным голосом, но я хорошо знаю свою дочь, поэтому сразу почувствовал, что она изо всех сил пытается скрыть свое торжество. Только вот по какому поводу торжествовать-то?…