Опоздавшая

«Что было тогда? — размышляла Карен. — Что мне в этом не нравится? Или это и мое подспудное стремление иметь сына, которого я никогда не смогу зачать?» Нет, она не чувствовала такой тяги. Ей всегда хотелось иметь дочку. Она продолжала лежать с закрытыми глазами и удерживать образ. И вдруг она поняла, что она просто ревнует Джефри к Сильвии.

Даже здесь, в темноте, лежа в постели, она почувствовала, как краска стыда заливает ей щеки. Ревность — такое постыдное чувство. Слава Богу, Карен не часто его испытывала. Но она знала, когда оно приходит. Сейчас она ревновала. Боже, она не могла поверить, что она столь мелочна и завистлива. Она ревнива и эгоистична в отношении к Джефри.

К трем часам ночи она впала в беспокойный сон, но уже через час проснулась. Во сне, четком, как на фотографии, она была младенцем, лежащим в небольшой лодочке, почти корзинке, которую раскачивали пенистые волны моря. Сначала ей это нравилось, но потом захотелось есть, и она села и оглянулась. Все что она увидела — были седой океан вокруг и нависшее темное небо над головой.

Океан был белым, теплым, как молоко, и светился, но она ощущала, что вода остывает, становится все холоднее и холоднее. Она замерзла. Ей хотелось есть. Она заплакала тем мяучащим, жалобным плачем, которым плачут младенцы. Волна накатилась на нее и смешала соленые слезы на ее щеках с солью морской воды.

Настоящие слезы дрожали на ресницах Карен, разбуженной печальным сновидением, и сразу же в мозгу промелькнули две мысли.

Первая: она никогда раньше не видела черно-белых снов.

Вторая: она не ревновала Джефри к Сильвии, она ревновала Джефри за то, что у него была любящая родная мать.

14. Залечивание ран

Несмотря на то, что с утра ее подташнивало от выпитого накануне Мерло, Карен решила начать действовать. Скандал с Джефри, чувство разочарования от телепередачи Эл Халл и ее сновидение — все вело к одному и тому же: она попытается найти свою родную мать. Да, но как это сделать?

Ну а если нанять хорошего частного детектива? Ты можешь спросить про ортодонта, парикмахера, гинеколога, даже про хирурга, делающего пластические операции, но про частного детектива? У кого? У Джефри нельзя: он дал ясно понять, что не одобряет саму идею. Не позвонить ли Джун и спросить, не вела ли она слежку за Перри, добиваясь развода? Но она избегала общения с Джуной из-за того, что Джефри отказался взять ее в жены. Она могла бы позвонить Биллу Уолперу и спросить, нет ли у него детективной службы для проверки клиентов и служащих. Но осмелившись попросить его об услуге, сможет ли она потом отстаивать перед ним интересы своей компании?

Не найдя с кем бы посоветоваться, Карен заставила себя перелистать справочники и на желтых страницах «Телефонов Манхэттена» обнаружила десятки интересующих ее служб, которые, несмотря на манхэттенские номера, в большинстве своем имели конторы в Бруклине. Она пропустила объявление «АААА Инвестигейшн», выбрала несколько других наугад и позвонила по указанным телефонам. В первых четырех ей отвечали автоответчики, предлагая сказать свое имя, оставить краткое послание и номер домашнего телефона.

Как бы не так! Она набрала еще один номер, и ей ответил какой-то дяденька с Джей-стрит в Бруклине. Карен назначила встречу с мистером Центрилло, который уверял, что сможет «втиснуть» ее в список дел, запланированных на сегодня.

Когда они остановились около скромной двери конторы, зажатой между магазином товаров для полицейских и лавочкой третьесортных ювелирных изделий, Карен не смогла сдержать улыбки, глядя на добродушное лицо негра, сидящего за рулем лимузина. Его звали Корман. Ему случалось возить Карен и раньше.

— Я задержусь минут на пятнадцать, — сказала она, — ну самое большее — на полчаса. Если меня не будет к этому времени, то, пожалуйста, постучите в дверь комнаты двести один. Я не хочу сорвать мою следующую встречу.

Корман кивнул, но наморщил лоб.

— Трудно будет найти место для парковки. И в этом районе я бы не хотел оставлять автомобиль без присмотра. Впрочем, будем надеяться, что все обойдется.

— Спасибо, Корман, — сказала она с искренним чувством благодарности.

В контору Центрилло вела старая, обшарпанная деревянная лестница, ступеньки которой по краям были обиты железными полосами. Посередине ступеньки провисли, как от сильной усталости. Карен тоже чувствовала усталость, но не физическую, как у ступенек. Как же много у людей должно накопиться несчастий, чтобы так износить ступеньки, и какими тяжелыми должны быть эти несчастья! Если вы боитесь, что ваш партнер предает вас — потянет ли такая неприятность на пятьдесят фунтов? А если подозреваете в измене жену — это еще тяжелее? А когда вы разыскиваете мужа, оставившего вас с двумя детьми — потянет ли это на две тонны? А каков вес несчастья, которое она сама поднимает по этим ступенькам?