Опоздавшая

— Ты так думаешь? — спросил он. — Уолпер — вонючка, Карен, он уже развалил два профсоюза. Никогда не бери в постель партнера, который воняет.

О Боже, думала Карен. Назревает скандал. Она любила Арнольда, но ему надо побороть свои предрассудки относительно корпораций Америки. Теперь и она стала корпорацией.

— Это всего лишь предварительные переговоры, — сказала она отцу.

— Завтра у нас ответственный день, — напомнил несносный Роберт-юрист, накладывая себе еду у буфетной стойки. — Карен, ты подготовилась?

— Думаю, я справлюсь, Боб.

Ей нравилось звать его Бобом. Имя звучало как-то глупо, и называя его так, она хотела осадить этого надутого дурака. Почему он разговаривает с ней, как с недоумком? Может, она ведет себя как-нибудь не так? Или под влиянием Джефри он уверовал, что Карен некомпетентна в делах? Она до сих пор обижалась на Джефри, что тот заставил ее отказать Сиду — юристу, другу ее отца — и передать дела сомнительной фирме Роберта. Но Джефри настаивал — ведь это он вел все дела. Они очень рано начала разыгрывать роли: она — творческого дизайнера, он — парня, ответственного «за деловую сторону». Карен неохотно уступила, потому что разделение обязанностей прибавляло ему чувство собственного достоинства, которым он и так не был обделен. И она выгадала от этого. Ей не приходилось возиться с муторным подсчетом налогов, проверкой состояния кассы, переговорами с профсоюзом, оплатой поставок и всем остальным. Но в такие моменты, как этот, она чувствовала раздражение. Ведь сейчас обсуждали не договор о найме сотрудника на Паблик Рилэйшнз или распродажу остатков одежды и тканей. Они говорили о продаже ее собственного дела. Время от времени мысль о том, что она потеряет контроль над своим делом, угнетала ее.

Вместо того чтобы продолжить обсуждение, она присоединилась к Тифф, которая в одиночестве сидела на диване. На кофейном столике перед девочкой стояла тарелка, наполненная кексами, которые миссис Фрамптон удосужилась-таки допечь. Карен села рядом с племянницей. Девочка взяла верхний кусок кекса и начала жадно есть. Карен заметила, что пропеченное тесто еще дымилось. Но, несмотря на то, что откушенный кусок был очень горячий, Тифф продолжала его жевать, втягивая воздух сквозь зубов, чтобы остудить кусок уже во рту.

— Ты не волнуешься насчет bat mitzvah?

— Нет, — проворчала Тифф с набитым ртом.

— Ты запомнила свою Хафтору?

Хафтора была частью Торы, которую Тифф должна была прочесть на древнееврейском перед прихожанами в синагоге.

— Я никогда не могла это запомнить. Ты же знаешь, я не училась в еврейской школе.

— Тебе повезло. Во что ты собираешься нарядиться? — спросила Карен.

— Какое это имеет значение, если она все равно выглядит свиньей? — громко, на всю комнату спросила Белл.

Тифф бросила убийственный взгляд на бабушку и принялась за следующий кусок кекса.

— Положи на место! — приказала ей Белл.

— И не подумаю, — невнятно сказала Тифф, так как во рту у нее уже был следующий кусок.

— Нет, вы только послушайте, как ей отвечает внучка! За едой не разговаривают! — сердилась Белл.

— А мне нравится, — сказала Тифф и откусила еще кусок.

В комнате наступила тишина. Разговоры прекратились. Подошла Лиза. Карен взглянула на нее. Чтобы удружить Карен, Лиза надела на прием один из сделанных ею в прошлом году нарядов со свитером и легинсами. Но Лиза украсила его поясом от Шанель с сотней камней от Карла Лагерфельда. Карен знала, как трудно выбрать подходящий стиль. Стоило поглядеть на Ивану Трамп. Ивана однажды заплатила тридцать семь тысяч долларов за украшенный камнями пиджак от Христиана Лакруа. Конечно, это было еще до развода. Лиза не могла тратить такие деньги. Но на пояс с камнями она тоже потратилась здорово. И все же не нашла своего стиля. И ей следовало бы сменить ботинки из змеиной кожи. Карен любила свою сестру, но ей не хватало двух вещей — острого взгляда и гордой осанки.

Карен послала Лизе взгляд, который умолял: утихомирь Белл. Лизе это иногда удавалось.

— Мама, ну пожалуйста… — взмолилась Лиза.

— Никаких пожалуйста. Девочка не может сдерживать себя. Посмотри на нее. Во что она себя превратила! Она жрет, как лошадь, а ее сестра ест мало, как птица. Жирный с тощим побежали и подушку разодрали.

Белл нервно провела рукой по пиджаку и юбке, как будто стряхивала несуществующие крошки. Подошел Арнольд и спокойным, тихим голосом что-то прошептала жене.

— Не приставай ко мне, — недовольно ответила Белл, но он взял ее под руку и вышел на террасу.

Подошла Стефани и села рядом с тетей. Как и мать, она не любила ссоры.

— Когда тебя покажут по телевизору? — спросила она и добавила: — Мне так нравится Эл Халл.

— Да, она душечка, просто солнышко, — согласилась Карен и ухмыльнулась Перри. — Я думаю, что они подготовят программу недели за две.

— Как интересно! — сказала Лиза. — Мы все соберемся ее смотреть. Ты не придешь к нам? — спросила она Карен.

Почему-то идея совместного просмотра не воодушевляла ее. Поэтому Карен только неопределенно улыбнулась.

— Посмотрим, — сказала она.