Оплот вольных душ

– Ты, мой старый друг, может и видишь в этом воинстве своего Бога, а я лишь вижу армию неприятеля, который хочет взять силой то, что мне принадлежит по праву. Они могут прикрываться чьим угодно именем, но от этого не перестанут быть армией захватчиков. Если твой всемогущий Бог есть – он нас рассудит, а я не открою ворота чужой армии, как не открыл до меня ни один предок. Я не стану запирать тебя в клетку, но приставлю к тебе двух стражников, дабы следили, чтобы ты не сеял смуту и панику среди моих подданных. Иди, церковник, твори свои обряды и помогай хворым, но не смей ставить под сомнение мою власть. Законы войны суровы к изменникам, а к твоему богу наверное лучше являться минуя моего палача.

Король подозвал слугу и отдал ему распоряжения по поводу экклесиарха, а также потребовал немедленно доставить к нему сына, который по своему обыкновению опять где-то пропадал в толпе простолюдинов. Роберт учился править с низов, как и было принято в их клане – жил жизнью простых людей, пахал и жал хлеб, овладевал профессией, чтобы возглавить артель и лишь затем получить первый знатный титул. Учёба давалась ему не легко, он всё время старался проявить себя, быть замеченным, жаждал похвалы, в тайне мечтая о власти, которая позволит ему вершить великие дела и войти в легенды. Тень отца, любовь к которому была истинно народной, тяготила его. Он взошёл на престол в юном возрасте и сразу завоевал сердца своих подданных. В то время, как Роберт уже был мужчиной, но до трона ему было ещё так далеко, что когда он наконец получит его – превзойти отца станет практически невозможно.

Древний город хранил в себе множество тайн, которые образованный и смышлёный Роберт силился познать не меньше, чем заполучить народное признание и любовь. Главной загадкой для него было тепло – из книг и рукописей он знал, что у города нет таких ресурсов, чтобы греть воду в трубах круглый год. Он не стоит на вулкане и угля в него ввозят недостаточно для такого расхода. Древние коммуникации, греющие дома горожан, уходят глубоко под землю, в бесконечные галереи туннелей, лишь часть из которых нанесена на карты. Исследуя очередное подземелье с масляным фонарём и картой, сын короля был совершенно не в курсе творящихся наверху дел. Он час назад поймал дыхание тёплого воздуха из очередного неотмеченного ответвления и с азартом шёл на его источник. Дышать было нелегко на такой глубине, воздух пах серой и горчил. Нищие и прокажённые остались далеко наверху – на первом ярусе. Здесь же не было даже крыс. Каково же было его удивление, когда за очередным поворотом он нос к носу столкнулся с укутанным в рубище старцем, который будто специально ждал его прихода.

– Ооо, особа королевской крови почтила нас своим щедрым визитом… Хоть я и ждал тебя, но всё равно удивлён твоей смелости и тяге к знаниям. Идём же со мной, я покажу тебе то, зачем ты сюда пришёл.

Роберт одной рукой поднял фонарь над головой, другую положил на эфес меча – странная встреча не сулила ничего хорошего. Он окликнул удаляющуюся фигуру:

– Эй, кто ты? Почему ты ждал меня здесь? Откуда тебе ведомо, что мне нужно?

Старик повернулся.

– Какой храбрый мужчина, но храбрость твоя излишня – я не желаю тебя зла, ведь иначе я не встречал бы тебя лицом к лицу, а зашёл бы со спины. Ты ведь один здесь, и если бы вдруг сгинул – никто бы никогда тебя не нашёл. Ты знаешь, когда последний раз в эти туннели спускался человек с поверхности? Три сотни лет назад. Не бойся меня, как я не боюсь тебя. Даже зная, как грозен ты в обращении с мечом. Идём.

Молодой принц взвесил сказанное и подумал, что старику и правда нет резона врать. Он на их территории и если бы ему желали зла – был бы уже мёртв. Слегка расслабив, но не убрав совсем руку с рукояти меча, он шёл за незнакомцем к источнику тепла по туннелю из старой чёрной кирпичной кладки, покрытой тёплой испариной влаги. В какой-то момент Роберт заметил красные отсветы на стенах и ощутил ритмичную пульсацию пола – они приближались к какому-то огромному механизму. Похоже, что этот странный старик был одним из тех, кто тайно обслуживал некую машину, что давала городу тепло. Ощущение сакральной тайны подстегнуло любопытство принца и он поспешил догнать плывущую в полумраке фигуру.

Машина представляла из себя что-то невообразимое – в огромном зале висело некое переплетение сотен толстенных труб, агрегатов, клапанов и вентилей. Отдельные части его то раскалялись докрасна, то остывали, но машина была настолько горяча, что освещала всю пещеру. И она постоянно двигалась, издавая жуткие звуки то ли скрежета металла, то ли стонов пытаемого кита. Тут и там открывались отверстия, из которых со свистом выходил пар. Не смотря на невообразимый грохот и какофонию звуков, голос старика звучал так же отчётливо, как и в безмолвных коридорах: