Оплошка

Впрочем, последнее сообщение осталось без внимания. Сидоркин взял по-хозяйски два стула с высокими спинками от стены, поставил их возле стола. Бухнулся на свой стул, хлопнул по сиденью другого ладонью:

– Садись, Серёга! Потолкуешь с нами. Может, подскажешь чего, всё-таки Бога ты должен знать лучше всех нас.

Сергий опустился на сиденье, чинно сложив руки на коленях.

– Ты ввёл дядю в курс дела? – спросил Сидоркин у еврейчика.

– Нет, но дядя нам поможет. Правда?

– Да, я помогу вам, – антиквар посмотрел на Саню. – Знаете, когда Авраам загорается какой-то идеей, его невозможно переубедить. А так как его идеи всегда приносят ощутимую выгоду нашему с ним благосостоянию, – еврей потёр пальцы друг о дружку, – то я подчиняюсь.

– Дядя! – прервал еврейчик. – Расскажи Саше, что ты сделал по моей просьбе.

Монах снова открыл рот. Вообще, это у него была характерная черта. Когда инок внимательно слушал, он всегда держал рот полуоткрытым. Правда, если не ел.

– Арик всегда меня одёргивает. – Соломон забарабанил пальцами по столу. – Но я прощаю, ведь он – мой единственный и любимый племянник… – Жид прекратил барабанить по столу. – Я позвонил своему человеку, он работает на таможне, в аэропорту «Толмачёво». Вы с Ариком завтра в пять часов утра летите грузовым рейсом. Приземлитесь в Тель-Авиве, и на автобусе доедете до Иерусалима.

– Прекрасно! – обрадовался еврейчик. – Я тебе говорил, Саша, что мои дядя самый ловкий и понимающий! Завтра мы будем уже в Святом городе! Посетим то место, которое нам нужно, и всё закончится!

– Для Бога закончится, но не для меня, – проворчал карманник. – А до завтра нужно ещё дожить! Ты сказал дяде про отморозков?

– Нет ещё, – еврейчик отрицательно мотнул головой.

– Тогда скажу я! – Сидоркин прямо взглянул на антиквара – Соломон! Я не буду пудрить вам мозги всей хренотенью, что узнал час назад. Совсем скоро… к вашему магазинчику подгребут два отмороженных типа, для которых убить легче, чем посцать! Где-то рядом болтается ещё один тип, который всё выглядывает и вынюхивает… – Карманник яростно мусолил нос. – Поэтому сейчас мы все быстро валим прочь! Уйдём из магазина хитрым способом, которому меня научил дядя Вася Седой. Обрубает любую погоню. Серёга пойдет с нами. Когда будем в безопасности и уверены, что никто не следит, Серёга – иди куда хочешь, – вор похлопал инока по плечу. – Соломон, а вы отдайте мне ключи! И до понедельника не светитесь ни дома, ни на работе. Тогда будете живы!

30. Пришитое ухо

К «РЕСТОРАЦИИ», завывая сиренами, подъехали две милицейские машины: чёрная «Волга» и «УАЗ». Из автомобилей выскочили 8 человек.

Трое милицейских в бронежилетах с надписями «ОМОН» на спинах, с автоматами и в масках. Они первые, настороженно поводя оружием, зашли внутрь.

– Всё чисто! – послышалось из здания.

Ещё три человека двинулись в «РЕСТОРАЦИИ»: человек с чемоданчиком, затем снова человек с чемоданчиком – видимо, эксперт и медик, потом ещё молодой парнишка в штатском.

Ещё двое, следователь и опер, подошли к Поросю, гревшемуся на солнышке.

– Кто вы? – спросил следователь – высокий, белозубый мужчина с интеллигентным лицом, тонкими губами, с папкой в руке и в сером костюме.

– Моё имя тебе ничего не скажет! – кичливо ответил Пороська, щуря от солнца жёлтые глаза.

– Знаешь его? – обратился следователь к коллеге. Коллега-опер был немного полноватым человеком с лысым черепом, проницательными глазами и толстыми губами. Плечи обтягивала чёрная кожанка. Он произнёс, обнажив сверху справа жёлтую фиксу:

– Среди Шамановской братвы такого нету.

И тут же спросил сам:

– Ты давно здесь сидишь? И зачем, вообще, сидишь?

– А на хрена тебе знать!? – поинтересовался Пороська, ухмыляясь.

Лысый опер сгрёб его за плечо:

– Как разговариваешь, урод!?

– Полегче! – огрызнулся бес в человеческом обличье, пытаясь стряхнуть руку. – У меня прострелено это плечо!

Опер держал цепко, поэтому Поросю пришлось укусить его за указательный палец. Милицейский вскрикнул, отдёрнул руку, с изумлением посмотрел на медленно проступающие капельки крови на укушенном пальце. Следователь обалдевшим взглядом тоже смотрел на палец. Затем оба одновременно и молча посмотрели на Порося. Тот продолжал сидеть, как ни в чём не бывало, поглядывая по сторонам. Рожа была такая же безмятежная, как и в начале разговора.

– Гляди, Коля, – сказал следователь тихо. – У него ухо пришито. Видно, парень псих.

– Мне прививку делать от бешенства!?

– Не помешает!

Подбежал молодой парнишка в штатском.

– Товарищ капитан!.. – обратился он к лысому оперу.

– Ну… – отозвался тот, всё так же удивленно глядя на укушенный палец.

Красные капли падали на асфальт.

– Вы руку поранили? – озаботился парень, при этом поглядывая на беса.

– Ерунда…

– Как сказать, Коля! – возразил следователь. – Тебя ни разу не кусала бешеная собака? То же самое!

– Он мою кровь с асфальта будет слизывать! – отпарировал опер, наконец выходя из ступора. Он зажал рану на пальце и обратился к молодому. – Что там? – мотнул головой на ресторацию.

Паренёк оторвался от рассматривания странного типа с пришитым ухом, и сказал возбуждённо: