Опять вы, Иможен?

— Ну уж насчет этого не сомневайтесь — тут все в порядке! Я не ответила, потому что медленно считала до тридцати.

— А зачем?

— Только для того, чтобы не устроить вам более чем заслуженную трепку!

И она осмелилась так разговаривать с Элисон Кайл из Данди?! Класс замер как громом пораженный. Опешившая от неожиданного выпада девочка слегка побледнела и с непривычки к такого рода аргументам, как все дети, попыталась укрыться за надежной стеной родительского авторитета.

— Вы, наверное, просто не знаете, с кем говорите, мисс! — высокомерно вздернув острый носик, заметила Элисон. — Я — единственная дочь Хэмиша-Грегора-Александра Кайла из Данди! Вы слышали о кайловском джеме, мисс?

— Ну и что?

Прямой вопрос выбил Элисон из колеи. А мисс Мак-Картри не преминула воспользоваться ее растерянностью:

— У нас готовить джем всегда поручали слегка придурковатым служанкам… Так вы, значит, из прислуги, мисс Кайл?

— О!

Видя, что их товарка явно не способна противостоять Иможен, девочки мгновенно переметнулись на сторону последней. Многие радостно захихикали, показывая тем самым, что полностью одобряют такое определение могущественного клана Кайлов. Кое-кто воспринял эту сцену как неожиданную возможность отыграться за прежние унижения. Элисон, еще, в сущности, совсем ребенок, чуть не плача от обиды, попыталась настоять на своем.

— И вы… вы смеете?..

И тут Иможен нанесла противнице сокрушительный удар.

— У вас очень бедный словарный запас, мисс Кайл! — насмешливо бросила она и, соскочив с кафедры, приблизилась к Элисон. — А теперь, мисс Кайл, вы извинитесь передо мной, и мы забудем об этом досадном происшествии.

— Извинюсь? По-вашему, Кайлы из Данди просят у кого-то прощения?

— А что, ума не хватает?

— Нет, но мы можем извиниться только перед человеком своего круга…

— Вы, надо думать, имеете в виду кухарок, мисс Кайл?

Весь класс откровенно захохотал. Эта рыжая начинала нравиться девочкам. А обиженная и сердитая Элисон совсем потеряла чувство меры:

— Я не позволю, чтобы меня оскорбляла какая-то темная личность!

Звук пощечины произвел на учениц «второго года» такое же впечатление, как если бы небо разверзлось и перед ними в раскатах грома и всполохах молний предстал сам Создатель. Девочки не верили своим глазам. Элисон Кайл получила затрещину! Наследница Александра Кайла все так же по-детски бросилась на обидчицу, но получила вторую оплеуху и шлепнулась на стул. Лицо ее горело, в горле стоял ком, все тело сотрясалось от рыданий. А Иможен, оглядев класс, спокойно заметила:

— Я еще ни разу в жизни не делала джем, но сейчас, кажется, готова попробовать!

Забыв, что ей уже перевалило за сорок и что никакие сердечные огорчения не сделают ее талию ни на сантиметр тоньше, Мойра Мак-Дугал оплакивала отъезд Патрика О'Флинна, а заодно и существование, которое ей уготовано подле мужа, видевшего наглядное доказательство измены, способное разом перечеркнуть семнадцать лет беспорочного супружества. И еще, с тех пор как она утром выбежала из столовой, Мойру терзал стыд. Короче говоря, достойная директриса Пембертона имела массу оснований проливать горючие слезы, и потому, когда дверь распахнулась и влетел явно доведенный до белого каления Кейт, она рыдала. Мойра, женщина начитанная, сразу подумала о сцене, разыгравшейся между Отелло и Дездемоной, и приготовилась к скорой смерти. Благодаря этому ее речь звучала особенно патетично:

— Прежде чем нанести мне последний удар, Кейт, знайте: я ни в чем не виновата! Я вела себя неосторожно, но не более того… и только ради славы нашего колледжа…

Мак-Дугал думал совсем о другом, и шекспировская фраза супруги повисла в воздухе. Наконец Кейт в полуобмороке рухнул в кресло и замер, по-видимому, совсем отключившись от действительности. И Мойре стало страшно. Неужели после стольких лет муж все еще любит ее до такой степени, чтобы повредиться в уме при первом же намеке на супружескую измену? Растроганная и польщенная директриса подошла к Кейту, нежно обняла за плечи и, нагнувшись, проворковала:

— Кейт… darling… не надо воображать то, чего нет и не было…

Казалось, этот ласковый, грудной голос мог бы смягчить даже камни, но Мак-Дугал и бровью не повел.

— Вы слышите меня, darling?

Обращение «дорогой» так удивило Кейта, что он стряхнул оторопь.

— Прошу прощения, Мойра… Что вы сказали?..

— Я говорила, что не надо воображать то, чего не было… Это приносит одни ненужные страдания…

— К несчастью, что бы вы ни сказали, Мойра, результат один! Я своими глазами видел…

— Вам показалось, darling!

— Ах, показалось? Вы что, совсем за дурака меня держите, Мойра?

— Разумеется, нет, darling, но иногда мы принимаем за реальность совсем не то…

Директор окончательно пришел в себя. Поднявшись с кресла, он пристально посмотрел на жену.

— Не понимаю, Мойра, куда вы клоните?

К огромному удивлению Мак-Дугала, жена крепко прижалась к нему. Кейт настолько не привык к подобному обращению, что счел его почти непристойным и резко оттолкнул Мойру.

— Вы с ума сошли? А если кто-нибудь войдет? Да что с вами сегодня?