Опять этот день 1.0

– Привет, ребята, должен сказать, что вы самые профессиональные из всех повстанцев, – глухо прохрипел я сквозь свой защитный шлем. Я все еще пытался отдышаться от наступающей боли,– Хвалю вас, – я из последних сил махнул рукой, глядя на потолок, вертеть головой желания не было, – Но должен сказать, что никому нельзя убивать спецотряд ЯРОСТЬ.

Люди вокруг что-то начали говорить и трещать затворами бластеров. Но когда достал из кармана бомбу, он затихли. «Может быть, сейчас я уйду с миром?» подумал я, нажимая на кнопку. Яркое белое сияние озарила весь этаж здания, выжигая глаза и все нейронные связи в мозгу противника. Все эти люди, может быть даже в чем-то хорошие, мгновенно погибли. Моя амуниция смягчила действие бомбы. Но она была у меня в руке. Я мог бы погибнуть сегодня. Может быть, какой-то частью себя я этого желал. Но бетонный пол подо мной треснул, и железная рука автобота буквально вырвала меня из лап льстивой смерти.

– Строгий выговор тебе в личное дело! Ты подставился, лейтенант, и очень подмочил свою репутацию!

Чуть ли не брызжа слюной орал на меня командир, пожирая меня гневными глазами с красными прожилками на белках. Капитан мужчина конечно видный. Фотомодель. Так иной раз зовем мы его с товарищами. Голубоглазый блондин. Ммм, конфетка! Но когда, он вот так злиться и орет до усрачки, то его глаза чуть ли не вываливаются из орбит. Жуткое зрелище. Но к этому привыкаешь, как привыкаешь и к тому, что тебя никогда не хвалят. Я получил выговор, с лишением премии за то, что я такой нехороший солдат и не выполняю приказы руководства, но он ни разу ни сказал, что я возможно спас всех нас от снайперов, что грозились перестрелять на хрен всех нас. Но приказ есть приказ! А командир, оказывается, говорил, что меня та задача не касалась. Я ни разу еще не понял его логику за последнюю неделю. Думаю, его немного напрягает, что я с недавних пор стал более отчаянно сражаться, не заботясь о своей жизни. А с другой стороны, мы солдаты, разве мы не должны умирать на поле боя? Капитан продолжал орать мне в лицо, а я в это время думал, как мне это все надоело! Когда ему наскучило меня дрючить, он сменил тему.

– Сверху пришла телеграмма. Нас отправляют на горнодобывающую планету. Цель: рабочие, которые выявили свое недовольство и остановили добычу руды и забаррикадировались в шахтах. У вас сутки на отдых. Потом инструктаж. Вольно!

Все выдохнули. А я уже мечтал посмотреть новый выпуск своей познавательной передачи.

– Да, кстати, Андрей, твое участие в операции под большим вопросом, – спокойно сказал командир.

Я мысленно возвел молитву Господу.

Я

больше

не

хочу

убивать.

Досье

Сквозь горизонт

Обожаю гиперскачки между звездными системами! Все иллюминаторы закрываются, чтобы не видеть этих смазанных полосок, проносящихся на сверхзвуковой скорости мимо нас звезд. Это зрелище больше напоминает больную фантазию современного художника, только что сбежавшего из специализированного учреждения. Мне нравиться, что в это время все отверстия на боевом корабле-носителе «Сварог» наглухо закупорены. Я чувствую себя более комфортно от того, что заперт в четырех стенах и меня никто не трогает. Ну, в основном не трогает. Час назад я только что вернулся с ужина, где Мордер, как всегда, доставал меня болтовнёй о том, каких именно повстанцев мы повстречаем на планете-руднике Цирэл-8, какой-то там замудренной звездной системы, обнаруженной несколько лет назад в попе Вселенной. Но, как обычно бывает в таких случаях, если планету вдруг неожиданно нашли, а она не так удачлива, как ее соседка Цирэл-7, на ней нашли залежи руды, то Конфедерации мгновение ока высылает туда трудяк, выжимать все соки из ничем не повинной планеты. Так устроен наш современный мир, и кто я такой, что бы критиковать Правительство вселенской организации Советов. Потому, мне в большой степени наплевать, что это за недовольные и чем эти не довольны люди, ласково названные нашей Корпорацией – повстанцами. Мордер даже поспорил с парнями, насколько эти бедолаги готовы к встрече с нами. Я не спорил. Что толку спорить, если в итоге мы всех их убьем. Громче всех за столом, как всегда галдел звонкий Тюльпанчик. Парень молод, горяч, безрассуден, что с него взять? Только в этот раз он спорил о том, что нет смысла вырезать всех повстанцев, если можно просто убрать руководителей. Раньше за ним таких речей не наблюдалось. Я задумчиво покосился на черноволосого Тюльпанчика, размышляя о насущном. Я вообще сейчас стараюсь думать много, и старательно выбираю темы для размышления. Я мыслю, следовательно, я существую. Но вот последнего мне явно не хотелось. Но исполняя последнюю волю той, о которой нельзя говорить, и уж тем более не думать, я должен существовать и продолжать служить в этой ненавистной мне наемной организации. Поэтому я стараюсь больше размышлять, порой даже углубляясь в не очень позитивные воспоминания. Поправка, в основном мрачные воспоминания. Я как раз добрался до очень интересной мысли, когда мне на плечо со всего размаху впечаталась широкая ладонь Павла.