— Сам не пойму, как в такое вляпался.
— Сильных испытания закаляют, а… слабаки мне не интересны. — Самошина повернула на широкий проспект и спросила: — Куда теперь?
— Ко мне домой. — Михаил назвал адрес. — Нужно срочно добраться до компьютера, тогда я смогу кое-что проверить.
— В своем ноутбуке?
— Во внутренней сети нашей компании.
— А Дина? Как быть с ней?
— Она пока останется со мной. Попробуем вместе разобраться в этой чертовщине. Ведь всё началось с нее.
Давыдов обернулся к девочке, сжавшейся на широком заднем сиденье.
— У тебя есть, куда пойти?
— Нет. Когда умерла баба Тоня, вернулся ее внучек и выгнал меня из дома.
— Как это выгнал? Ты имеешь такие же права, как и он.
— Нет, я не родная. Баба Тоня меня приютила шесть лет назад, когда я сбежала из… — девочка осеклась и умолкла.
— Откуда ты сбежала? — уточнила Самошина.
Дина молчала, уткнув подбородок в рыжую меховую окантовку капюшона.
— А твоя Перловка где расположена? — задала новый вопрос Вероника.
— Плетневка! Во Владимирской области. Я на электричке в Москву приехала. Без билета.
— И у тебя нет никаких родственников?
— Никого.
Хмурый Викулов метнул раздосадованный взгляд в бесстрастное лицо Толи-Киборга.
— Какими олухами ты командуешь! И что теперь?
Подчиненный молча вытянулся перед сидящим начальником, выпятив вперед и без того широкую грудь. Викулов сжимал и разжимал кулак, словно разминал пальцы:
— Я понял, что мне сразу не понравилось в этой китаянке. У нее не было дамской сумочки.
— Забыла? — скромно предположил Толя-Киборг.
— Современные девки скорее голову забудут, чем сумочку. У них со школы плечи под ремешок заточены. Без трехкилограммового утяжеления они чувствуют себя голыми.
Бойко кивнул.
— И девчонку упустили, и айтишника хренова. Полный кирдык, — в сердцах сокрушался Викулов.
— Я своим устрою…
— Только и можешь, что кулаками махать. Ищи Давыдова! Где он, там и пигалица. Парень не дурак оказался: девчонка нужна ему как свидетельница.
— А нам она зачем?
— Не твоего ума дело!
— И как его найти?
— В деле его покопайся. Адрес хотя бы узнай!
Когда подчиненный вышел, Валерий Васильевич вспомнил о разговоре со Скворцовым. Скоро у шефа закончится запись на телевидении… Прежде следует самому кое в чем разобраться.
Он ткнул в одну из кнопок памяти мобильного телефона, на которых были записаны самые важные номера. Когда ему ответили, Валерий Васильевич привычно нажал еще одну кнопочку и, еле сдерживая недовольство, прямо спросил:
— И как это прикажете понимать?
Глава 9
Вероника хотела еще что-то уточнить, но заиграла мелодия ее мобильного телефона. Самошина извиняюще улыбнулась, быстрым движением выдернула элегантную трубочку Vertu из устройства hands-free и прижала к уху. Позолоченный мобильник гармонично смотрелся рядом со стильной золотой сережкой, увенчанной трехкаратным бриллиантом.
— Слушаю… Вот как? Партнер в одностороннем порядке решил изменить наши условия. Ну что ж, тогда мы откажемся от сотрудничества. Полностью! Никаких компромиссов. Вопрос с ним решаем радикально… Нет, этого мало. Надо загнать его в безвыходное положение. В начале переговоров с ним вы были на правильном пути. Доведите дело до логического конца… Именно так… Да, я понимаю ответственность. И жду вашего отчета. Видимость должна стать реальностью! — и она прекратила разговор.
Давыдов вновь позавидовал решительности Вероники Самошиной. Как быстро ей удается разруливать сложные коммерческие вопросы и преодолевать неожиданные препятствия. А какие емкие слова при этом находит! «Видимость превратить в реальность»! Похоже на слоган рекламной кампании.
— По рекламе звонили? — спросил Михаил ушедшую в себя Веронику.
Давыдов знал, что все крупные поставщики обязаны на платной основе размещать рекламные ролики на плазменных мониторах внутри магазинов. Он прикинул, кто бы мог до сих пор находиться в центральном офисе, и вспомнил ехидного директора по маркетингу:
— Маневич покоя не дает?
— Да-да, Маневич, — отвлекшись от своих мыслей, ответила Вероника и привычно улыбнулась: по-американски, широко растянув губы, но скрыв глаза и душу.
Викулов нервно шагал вдоль стены своего узкого рабочего кабинета, похожего на берлогу. Единственное окно было занавешено не только жалюзи, но и плотными вечно задернутыми шторами. Входная дверь по-старинке была обита дерматином. Валерий Васильевич искренне считал, что безопасность излишней не бывает.
Он остановился напротив Анатолия Бойко, вцепившись в пуговицу на его груди.
— Ты уверен, что первый раз с Лехой Бритым чисто сработал и девчонка ничего не заметила?
— Вроде нет.
— Вро-оде, — передразнил начальник. — Учти, во все детали этого дела посвящены только ты и я… И еще один человек.
— Леха Бритый?
— Да какой с мертвеца спрос!
— А кто?
— Не задавай глупых вопросов. Ребята злые?
— Не то слово.
— Показал им Бритого? Объяснил, кто виноват?
— Разорвать подлеца готовы.
— Вот и гони с самыми толковыми на квартиру к Давыдову, а там действуй по обстоятельствам. Если с ним что-нибудь случится — из окна, например, выпадет — всем лучше будет.
— Понятненько. На бонус можно рассчитывать?