Операцию «Шторм» начать раньше…

Люся покраснела, уткнулась в тарелку. Потом призналась: просто она никогда никого не звала папой. С трех лет был отчим. Люди как стали говорить: «К вам дядя Жора пошел», так она и усвоила — дядя Жора да дядя Жора. Но ничего, здесь привыкла и уже не просто признала и почитала за родителей, а даже составляла компанию, когда по телевизору показывали футбол или хоккей, а рядом с Леонидом Ильичом сидеть, сопереживать было некому. Такую невестку поискать да поискать. Юрию до конца бы это понять, не доводить до слез ее да и их с матерью тоже: ясно, что каждый лезет подружиться и поднять рюмку с сыном Генсека, но голова-то должна быть на плечах своя, есть же границы разумного. И еще одно омрачало — не приняла невестка Чурбанова. Вроде и приветлива, когда сходятся вместе, но он-то знает, что значит искренняя приветливость Люси. Вроде женщина умная и должна попять разницу между ним и цыганом с циркачом, которые до этого морочили Гале голову. Витя допытывалась по-женскж: отчего? Вроде бы за то, что кланяется Чурбанов подобострастно даже дома, что, несмотря на негласный запрет, старается говорить о работе даже за столом — командует дивизиями, округами. Но надо же понять, что молодому генералу хочется быть генералом даже дома. Привыкнет и к должности, и к званию, главное же еще раз — что не циркач да не цыган...

— Здравствуйте, пап, — приветливо улыбнулась невестка. Хотела что-то спросить, но, глянув на свекровь, сдержалась. Остановила Галинку, хотевшую шмыгнуть вслед за прадедом в дом.

Центральную дверь на даче открывали редко — по праздникам или если вдруг принимали гостей. А так пользовались запасным выходом — мимо кухни, подсобок — в холл. Когда-то дача была деревянной, но уговорили перестроить ее, обложили мрамором. Появились третий этаж, лифт, бассейн с парилкой, туалеты в каждой комнате, но исчезли бильярдная, комната с птицами — как много раньше привозили и дарили птиц! — а главное, из дома ушло тепло. Уж сколько горевалось по старому срубу, но кто ж теперь вернет прошлое?! Да и вообще в последнее время вокруг него творятся дела без его ведома и согласия. То за время его отдыха в Крыму проложили автотрассу из Внуково прямо к тыльной стороне дачи, то в одну ночь вырубили рядом с воротами рощицу и оборудовали вертолетную площадку — все говорят, надо. А то вдруг появляется в какой-нибудь его речи абзац про развитие той же Западной Сибири, и тогда сибиряки требуют денег и средств на выполнение его указаний. А где их взять, лишние деньги? Только если другим не дашь. Надо бы серьезно поговорить с Цукановым, пусть наведет в своем хозяйстве порядок.

Вызвал лифт. Подумав, нажал на третий этаж.

На «голубятне», как Брежнев называл его, были только его рабочий кабинет и библиотека. Да по стенам фотографии — с Костей Грушевым на охоте, с правнучкой на берегу моря. На фотографиях он выходил хорошо — хоть в маршальском кителе, хоть в спортивном костюме. Бог не обидел ни ростом, ни фигурой, потому и снимки получаются. Сюда, на третий этаж, меньше всего доносились звуки и почти не проходили запахи с кухни: кроме всего прочего новая дача была гулкой и вбирала в себя все запахи. В кабинете поднял штору, но смеркалось быстро, и Леонид Ильич включил свет. Хотел выйти на балкон, но, что-то вспомнив, прошел к столу. Задвигал ящиками. В самом нижнем нашел то, что искал, — красную тетрадь со своими пометками и вложенными в нее страничками машинописного текста.

Да, это была рабочая тетрадь, в которой прорабатывались вопросы переговоров с Тараки 10 сентября. Где-то должна быть и справка, подготовленная Андроповым, о положении дел в Афганистане. Вроде бы данные были только за последний месяц, но уже тогда таили в себе тревогу. Где же листок?

Справки не оказалось, и Брежнев попытался вспомнить, что было написано в ней. Что-то о финансировании афганских мятежников в Пакистане, о совещании в Америке по поводу положения дел в Афганистане, о донесениях госдепартамента в посольство в Кабуле по поводу желательности падения режима Тараки — Амина. Что-то еще было... А, о тайных встречах Амина с американским послом, где-то больше четырнадцати неофициальных встреч за последнее время.

Тараки, узнав об этом, поверил окончательно в то, что Амин может его сместить. Но это только то, что стало известно, а сколько всего непонятного и тайного происходит вокруг Афганистана? Это только непосвященный думает, что там все хорошо, революция развивается. То, что плетется вокруг страны — более густую сеть Андропов еще не рисовал.