Операция «Вурдалак»

– Извините меня, Дмитрий Николаевич, но не смотря на секретность слухи уже просочились, и я сразу понял, в чем дело. Обещаю молчать.

Майор кивнул.

– Вас, конечно же, интересуют пропавшие «экземпляры», – продолжал профессор. – Дело в том, что они оказались испорченными. Теперь я понимаю, кто это сделал, вложив программу-паразита. Куданова хотела, чтобы я забраковал партию и как бросовый материал отдал ей для опытов. Она тут же с помощью собственного ключа вывела из них вирус и вложила свою программу. Что она собой представляет – остается лишь догадываться.

Зотов почти согласился с выводами профессора, кроме одного: Куданова испортила партию не для того, чтобы зомби отдали ей, а потому, что эта партия должна была пройти зондирование у Бережной. И программу свою Куданова вложила в «экземпляры» еще тогда, когда они находились у Мизина. А иначе игра не стоила свеч. Но свои выводы он оставил при себе.

– Это случайно не те «экземпляры», которых мы готовили за несколько дней до смерти Макарина? – спросил он профессора.

– Именно те. Группу создавали из специально отобранных и подготовленных головорезов.

– Черт возьми, этих ребят трудно будет взять.

Мизин самодовольно улыбнулся:

– Если Куданова действовала по моей методике, это практически невозможно.

– Исчезновение «экземпляров» обнаружилось бы при первой же проверке. Что Куданова предпринимала против этого?

– Я так же, как и вы, первым делом запросил компьютер, и когда он выдал мне, что данных нет, я просмотрел приходный и расходный ордера. Оказалось, что за день до своей болезни Куданова отправила в могильник семь подопытных – пять мужчин и двух женщин. Пакеты с покойниками никто, естественно, не проверял, а когда их распылили, то и подавно что-либо искать бесполезно. Из семи покойников в действительности отправилась на тот свет только одна женщина, которую Куданова бросила в кислоту вместо себя. Конечно, она рисковала, ведь могильщики могли проверить пакеты. Но на данном этапе операции ей повезло, и если б не случайная встреча в коридоре с офицерами охраны – все было бы шито-крыто.

– Вы думаете, встреча была случайной?

Мизин улыбнулся:

– В таком случае это делает вам честь.

– Еще один вопрос. Вы просмотрели, какую программу вложил Черков в Елену Николаевну?

– Конечно, полчаса назад, как вы приказали. Это было детище профессора. Он решил не стирать у Лены память, а проверить свою новую разработку. Чтобы там ни говорили, но Черков прежде всего ученый. Лена же идеально подходила для решающего опыта. Профессор рискнул и проиграл. Кроме того, частичная потеря памяти вызвала бы большее подозрение, нежели полное «одурачивание». Вы, как ни кто другой, в курсе, что в Зоне нечто подобное иногда происходит с научным персоналом. Пока все изменения носили временный характер, но где гарантия, что в один прекрасный день мы тут все не сойдем с ума окончательно?.. Программа же Черкова состояла из двух частей продолжительностью по пять минут каждая. Но эти минуты должны были показаться Бережной вечностью. Лена успела принять только первую часть, поэтому и осталась в здравом уме. К тому же профессор допустил ошибку. Чтобы Лена не умерла во время сеанса, он ввел ей дозу «ягуара». Благодаря наркотику не только тело, но и мозг оказались более стойкими. Я думаю, мы сможем вытащить Лену из этого состояния. Хотя еще неизвестно, чем все это для нее обернется.

– Вы меня пугаете.

– Нет, предупреждаю, чтобы вы были готовы ко всему. – Мизин печально вздохнул и, помедлив, добавил: – Ведь вы ее любите.

– Лену можно вылечить с помощью нашей аппаратуры?

– Только на нашей и можно. Мы постараемся заблокировать в ее сознании программу Черкова.

– Вы думаете, это поможет? – с надеждой спросил Дмитрий.

– Надеюсь. Чем меньше знаешь – тем легче жить. Но вас она помнить будет. – Мизин истолковал вопросы Зотова по-своему.

– Тем не менее я прошу вас заблокировать только программу Черкова.

– Я понял, но ничего гарантировать не могу.

– А можно отложить операцию до того момента, когда Елена придет в себя?

– Очень рискованно для ее психики. Может не выдержать.

Майор задумчиво покачал головой:

– Хорошо, профессор, делайте, как считаете нужным.

20