Операция «Вирус»

— Я не сплю, — откликнулся он.

Ленивое течение дремы выносило Джона на стрежень. Плакучая ива полоскала зеленые волосы в прибрежном омуте. В камыше вопросительным знаком изогнулась цапля, прильнувшая клювом к груди. Тучи мошки резвились в прохладном воздухе…

— Нет, ты спишь, — сказала цапля. — Бессовестный…

— А! Что? — вскинулся Джон. — Что случилось, Мардж?

— Ничего, — ответила Маргарет. — Я просто спросить хочу…

— Ага, слушаю…

Джон потянулся к тумбочке, где у него лежала трубка. Много лет назад бросивший курить, чтобы попасть в группу кандидатов на работу в марсианской колонии, в доме Джон снова вспомнил о давней привычке. А может, привычка нашла его. Во всяком случае, однажды он обнаружил самшитовую трубку и целый мешок табака — превосходного английского кнастера. И не удивился. Не хотелось уже удивляться.

— Мы не выберемся отсюда? — спросила Маргарет, дождавшись, пока он раскурит трубку.

— Ну что ты такое говоришь, Мардж… Рано или поздно люди Воронихина нас обнаружат. Ты же знаешь, у них приказ — ни одного пропавшего без вести. Помнишь, как долго искали группу Жанэ?

— Помню, — отозвалась Маргарет. — Три недели… Только мы уже прожили здесь в десять раз больше.

— Ну да, ну конечно, — смешался Джон. — Но ведь дом не иголка. Его обязательно обнаружат. А мы подождем. С комфортом. У нас же здесь полно всего, даже слишком…

— Да, слишком, — эхом откликнулась Маргарет. — Но все же кое-чего не хватает…

— Ну, стоит только пожелать, — проговорил Джон, — и дом…

— Я не хочу ЭТОГО от дома, Джонни, — сказала она. — Я хочу это от тебя!

— Боже мой, Мардж! — Джон подскочил. — Так ты о?..

— Разумеется, о ребенке, мистер Ньюкомб, — рассмеялась Маргарет. — Какой же вы все-таки тупица.

— Подожди, Маргарет, — сказал он. — Ты уверена? Мы ведь все еще на Марсе. А это малопригодная для рождения детей планета.

— Ты же сам говоришь, что дом даст нам все, — возразила она. — А значит, он даст все и для нашего ребенка.

— Да, но сама рассуди, — сказал Джон. — Каково ему будет расти в четырех стенах? Смотреть в окно и видеть веселенький пейзажик. И не иметь ни малейшей возможности оказаться за пределами дома,

— Не знаю, Джонни, — сказала Маргарет. — Придумай что-нибудь… В конце концов, ты мужчина, глава семьи… И потом, ты так горячо веришь в спасательную команду.

— Воображаю, что скажет Воронихин, — пробормотал Джон, — когда узнает, что его полку прибыло…

— Он обрадуется, — сказала Маргарет, — когда узнает, что можно переселить колонию сюда. Ведь места в доме хватит на всех…

— Пожалуй, — буркнул Джон.

— Но пока они будут нас искать, мы должны обзавестись ребенком, — заключила она. — Иначе я сойду с ума.

— Хорошо, Мардж, — сказал он, вставая с постели. — Только дай мне время все обдумать. Это серьезный шаг. Весьма серьезный.

Джон захлопнул книгу. Невидящим взглядом уставился в окно. Он нашел наконец-то ответ. И теперь сожалел о том, что искал его. Марсиане, достигнув всего на свете, усовершенствовав себя и свой мир до невозможных пределов, затосковали. Черной тоской безысходности. Они устали от прогресса, от культуры, от беспечной жизни, но больше всего они устали от самих себя. И тогда великий зодчий, чье имя с общемарсианского переводится как Отвернувшийся-от-Звезд, объявил, что построит каждому дом, исполняющий любые желания. В таком доме можно жить семьями, или с друзьями, или в одиночку, как угодно, но главное, только в таком доме можно спастись от самого себя. Ведь любые желания исполняются. И такие дома были построены. И марсиане заперлись в них. А может быть, дома сами их заперли. Как бы то ни было, улицы марсианских селений опустели. Смолкли детские голоса во дворах, из кофеен и баров пропали судачащие старики, домохозяйки не обменивались рецептами, их мужья не съезжались на охоту, а молодежь не танцевала до утра. Все то, что создавало мощь и величие марсианской цивилизации, постепенно пришло в упадок. Ведь дома обеспечивали своих обитателей всем необходимым. Но природа, вышедшая из-под контроля совершенных марсианских машин, стала стремительно возвращаться в первобытное состояние. Взбунтовавшиеся вулканы, покинувшие изначальные русла водные потоки, лавины и оползни, ураганы и цунами в мелководных морях сметали с лица Марса дома-ловушки вместе с их ушедшими от себя обитателями. Последний удар нанес Космос, которым марсиане пренебрегали. Из Обломочного пояса пришла малая планета. Она немногим превосходила размерами Фобос, но отклонить ее было некому. Она вонзилась в кору Марса в восточном полушарии, неподалеку от Южного полюса. Миллиард тонн небесного камня и железа пробил планету до самого ядра, вспучив в западном полушарии исполинский нарыв вулкана Олимп и горную систему Фарсиды. В огненном хаосе выкипали моря, испарялись ледники, атмосфера была перенасыщена серой и варевом вулканических газов. Эта катастрофа уничтожила все уцелевшие от прежних, менее опасных природных катастроф дома. Все, кроме одного.