Операция «Вирус»

— Призрак "призрака" — инферно в квадрате, — пробормотал он. Среди персонала базы Курт Лоффенфельд славился особым "готическим" юмором. Джонатан Вовид коротко хохотнул. Оценил шутку.

На технологической площадке вдали от прожекторов Главного корпуса царила уже совершенно непроглядная мгла. Приходилось переключать очки на инфрасвет. Подготовленный к рейсу бот выездного врача обозначился в инфракрасном диапазоне ярко-вишневым свечением. Аккумуляторы — под завязку. До "точки" хватит, а там бот сам подзаправится.

У разверстого люка постояли. Обменялись рукопожатием. Вовид спешно упрятал руку обратно, в искусственный мех рукавицы. Минус пятьдесят градусов по Цельсию, как-никак.

— К ужину ждем, — сказал он.

Тристан кивнул и полез в бот. В тесной кабине он сразу сбросил доху и содрал унты, оставшись в черном обтягивающем комбезе. Сел в кресло, активировал пульт. На ожившем экране маячила фигурка начальника базы. Вовид подпрыгивал на месте, охлопывая себя просторными рукавами дохи.

"Правильный все-таки мужик Вовид, — подумал Тристан приязненно. — Провожает, традиции блюдет… Если бы еще в амурных делах своих разобрался. Нечего бардак на базе разводить…"

Коротко вякнув сиреной, он заставил начальника базы отступить на почтительное расстояние. Реактивный выхлоп стартующего бота не способен даже снег растопить, но по инструкции полагалось отойти на десять метров. Тоже своего рода традиция.

Тристан пристегнулся, откинул спинку ложемента, расплющил "грибок" стартера. Резкий толчок снизу. Свинцовая тяжесть в мышцах. Четырехкратная — как и положено. Бот не туристический корабль, на плавные подъемы с перегрузкой в полтора "жэ" не рассчитан. Огни базы сразу исчезли, будто порывом сквозняка задуло свечи на именинном торте.

Тристан вдруг подумал, что в Гейдельбергском интернате на Новый год живую елку всегда украшали настоящими восковыми свечами. Пожара не опасались. Чудо генной инженерии не горело, даже если облить его воспламенителем. Он слышал, что по решению Экологического комитета при Мировом Совете на Земле теперь вовсю выращивают "противопожарные" леса.

М-да, хорошо бы прогуляться по такому лесочку. Вдохнуть аромат хвои. Пичужек послушать. От здешних джунглей с души воротит. А пичужки местные только и смотрят, чем бы поживиться. И клювы у них зубастые. Совершенно непонятно, откуда здесь могли взяться люди, если биоценоз соответствует эдак земному эоцену? Местные мегаящеры вымерли каких-нибудь десять миллионов лет назад. Высших млекопитающих почти нет. Если не считать кошек, голованов и… людей. Реникса.

Высота — двести пятьдесят. Отлично…

Тристан отключил ходовые двигатели. Сразу стало легко. Выездной врач базы предпочитал экономные баллистические кривые. Во-первых, так быстрее. Во-вторых, безопаснее. Имперская ПВО не дремлет. Не имея собственной авиации, имперцы стреляют во все, что крупнее морского крылана. Разумеется, не вертолетов с материка они опасаются, а — ядерных ракет. А бот самая что ни на есть ракета, правда, не ядерная. Ну да на радарах этого не разобрать. Поэтому Тристан переходил к горизонтальному полету только на последнем участке траектории, когда таинственный центр Островной Империи оставался далеко позади.

Заглянуть туда, в этот центр, где восседал некий безымянный Император, было бы небезынтересно. Но это, увы, не входит в число задач выездного врача. Тем более что ни один из разведывательных "беспилотников" оттуда не вернулся и не передал ни единого внятного кадра. В работе Тристана и без того хватало риску. Уж больно странным подопечным оказался Лева Абалкин…

Блестящий прогрессор и необычайно, чудовищно обаятельный человек. Вернее… обаятельный — не то слово. Лева умеет к себе привязывать, вот в чем дело. Курт Лоффенфельд не любил задавать лишних вопросов, тем более начальству, и поэтому никогда не спрашивал о причинах, по которым он вот уже восемнадцать лет бессменно состоит при Абалкине… врачом? тюремщиком? Инструкции КОМКОНа, личный приказ, даже не приказ — просьба самого Сикорски, которого Тристан без малого боготворил… и все же, все же. Лева — друг. И он же — поднадзорный, с которого, как с какого-нибудь душевнобольного, требуется регулярно снимать ментограмму и при малейших отклонениях от нормы… а почему, собственно, у Левы должны быть отклонения от нормы?

Созвездие Треугольника, на которое была нацелена бортовая система астроориентирования, ушло из визиров. Бот миновал высшую точку траектории и теперь падал в облачную муть. За "обшивкой" ревела плазма. Километры на дисплее траектометра стремительно "худели". Заработали тормозные двигатели. Блаженство свободного падения вновь сменилось муками перегрузки. Тристан смежил отяжелевшие веки. В конце концов, все сделает автоматика…