Ориспяя сел. Лицо его было несчастным. Он был похож на человека, у которого нет сил ни на ссору, ни на примирение. Его не поняли. Он зря тратил слова. Кого он обидел? Чем? — спрашивали его глаза у Саастомойнена, Коскинена, Мустануйя, Леметти… Он не одобрял нелепой игры в соплеменные чувства, в родство кровей, в вепско-карело-финское братство. Но правила этой игры были писаны и для него, начальника штаба полиции, и он обязан держать свой гнев в кобуре. Пока в силе игра…
— Нельзя так, господин Пильвехинен, — с мягким укором сказал Ориспяя, — Я сожалею об этом маленьком недоразумении и надеюсь, оно останется между нами, не так ли? Только наш общий долг вынудил меня задать вам несколько вопросов, господин Пильвехинен. — Ориспяя протянул Тучину руку, и тот, помедлив секунду, пожал ее молча, насупленно.
— Итак, — продолжал Ориспяя, — мы должны ждать гостей. Что нам известно? Их трое. Может быть, больше. Две рации на пятерых — многовато. Но пока три следа ведут прямо к нашему порогу. В девятнадцать часов десятого августа трое неизвестных были замечены с дрезины вблизи железной дороги Петрозаводск — Токари. В дрезине сидело шесть солдат, но они не могли устроить погоню — в четырехстах метрах за ними шел поезд. Двенадцатого августа, около семнадцати часов, трое неизвестных пытались получить хлеб и сведения у шестидесятилетней жительницы деревни Ржаное Озеро. Дали ей триста финских марок. Женщина немедленно сообщила об этом полиции. Ее сын в плену. Она надеялась, что выдав партизан, облегчит его судьбу.
Но поиски ни к чему не привели. В гарнизоне Ржаного Озера всего пять солдат и ни одной собаки. Следы были потеряны в гороховом поле, тем не менее, солдаты уверяют, что партизаны ушли в сторону Сюрьги…
Тучин Дмитрий Егорович.
— Сержант Туоминен!
Туоминен небрежно вытянулся.
— Сегодня, к восемнадцати часам выставить два круглосуточных наряда по обеим сторонам матвеевосельгской дороги, в километре за Сюрьгой.
— Слушаюсь, господин капитан!
— Выставить посты, по три-четыре автоматчика, вдоль болота Гладкое и по северному побережью Кодиярви.
— Слушаюсь!
— Сержант Саастомойнен!.. Сидите. Позаботьтесь, чтобы в ближайшие два дня во всех окрестных деревнях были проведены профилактические беседы с населением. Оставляю вам тезисы доклада, здесь пять экземпляров… К вам у меня личная просьба, господин Пильвехинен. Не могли бы вы, пока суд да дело, пробежать мой доклад и, если надо, приподнять, усилить кое-какие места. Видите ли, перевод на вепсский сделан офицером отдела образования райуправы Юсси Райнио с помощью его местной сожительницы Нины Мельниковой. Сильно боюсь, — устало улыбнулся Ориспяя, — не до того им было…
Тучин взял тоненькие листы канцелярской кальки, послюнявил палец, перелистал страницы, принялся читать.