Операция «Ультра»

Второе сражение у Эль-Аламейна началось 23 октября. Уинстон Черчилль потребовал, чтобы «теневое ОКБ» в Блечли дало ему возможность следить за ходом сражения как бы с немецкой стороны. После восьми дней жестоких боев обстановка предвещала поражение Роммеля. Он сообщил об этом Гитлеру. 2 ноября Гитлер отправил ему ставшую теперь знаменитой радиограмму, гласившую, что «не может быть другого пути, как держаться до последнего солдата; для немецких войск есть только один выбор: победа или смерть». Эль-Аламейн был первым настоящим поражением немцев в войне, и это была первая радиограмма такого рода, исходившая от Гитлера. В течение последующих нескольких лет нам предстояло получить еще ряд подобных радиограмм. Оракул был в хорошей форме, и благодаря этому мы сразу перехватили эту радиограмму. Уже через несколько минут после ее передачи Гитлером она была в руках Монтгомери и Черчилля. То ли в шифровальную машину Роммеля попал песок, то ли он сознательно увиливал, но вместо подтверждения приема расшифрованной радиограммы он попросил ее повторить. Это был, наверное, первый случай, когда английский командующий получил радиограмму главнокомандующего войсками противника прежде, чем ее получил командующий войсками противника на фронте. В любом случае это был замечательный успех коллектива Блечли. Между тем Роммель еще раньше, 2 ноября, отправил Гитлеру радиограмму, прося разрешения начать отход. Фактически он уже начал отход, не дожидаясь ответа Гитлера. Говорят, что лишь на следующий день, когда повторная радиограмма Гитлера была наконец расшифрована и вручена Роммелю, он узнал, что в ней содержится отрицательный ответ на его просьбу. Видел ли он первоначальную радиограмму и попросил ли повторить ее текст, чтобы скрыть отданные им распоряжения на отход, мы никогда не узнаем. Однако, повинуясь своему фюреру, 3 ноября он все же отдал приказ войскам остановиться и перейти к обороне. Но итальянцы и многие немецкие части, двигавшиеся на запад, уже были вне досягаемости Роммеля. Об этом Роммель, конечно, знал, а поэтому его приказ не имел большого значения.

В ночь с 3 на 4 ноября Монтгомери предпринял наступление с целью прорыва. Успехи Роммеля в течение всей его североафриканской кампании стали чуть ли не легендарными и посеяли семя восстания против Англии во многих районах Ближнего Востока. Надо было рассеять этот миф, и теперь, когда американцы вместе с англичанами предприняли наступление в Северной Африке на другом конце Средиземного моря, важно было обеспечить первую победу англичан, чтобы открыть путь к разгрому «стран оси». Сражение танковых частей было жестоким. 4 ноября мы расшифровали радиограмму Роммеля Гитлеру, в которой он признавал свое поражение. Сообщение поступило в Лондон утром, и я немедленно передал его по телефону на Даунинг-стрит. Это было фактически первое сообщение о победе, полученное Уинстоном Черчиллем, так как осторожный Монтгомери, видимо, не хотел объявлять об этом раньше времени. Его донесение поступило позже, во второй половине дня, когда он, должно быть, тоже получил текст радиограммы Роммеля.

Не думаю, что кто-нибудь ожидал, что информация «Ультра» будет иметь большое значение во время самого сражения, но на самом деле она вызвала важное изменение плана операции перед самым ее началом. Монтгомери первоначально планировал прорыв на севере, невдалеке от моря. Начальник штаба армии пытался убедить его осуществить прорыв в центре, где сопротивление должно быть слабее. Такой вывод основывался на сообщении «Ультра» о переброске одной из немецких дивизий на север и указаниях Роммеля расположить на центральном участке немецкие части между итальянскими, чтобы попытаться укрепить оборону. Наконец, «Ультра» сообщила о потоплении судна с горючим на пути в Бенгази, что ставило под сомнение способность Роммеля перебросить танки на южный участок, даже если бы он захотел это сделать. Все эти факторы в конце концов побудили Монтгомери изменить свое мнение и перенести главный удар в центр, в стык между немецкими и итальянскими войсками.