Операция «Тень»

– Понятно, что вы не узнали этого голоса, – сказал Корин, – но у вас есть хоть какие-то догадки?

– Ни малейших…

– И тогда вы вернулись наверх…

– Да. Вернулась и увидела, что дверь в комнату мужа приоткрыта и там горит свет. Я забеспокоилась… Понимаете, этот загадочный звонок выбил меня из колеи.

Я вошла… Эммет лежал под одеялом лицом вверх. Он казался спящим, но у меня сразу сердце заколотилось… Я никогда не видела у него такого лица… Я подошла… Остальное вы знаете.

Коретта перевела дыхание, глубоко затянулась сигаретным дымом.

– У вас есть еще вопросы, господа? – осведомилась она. – Я устала…

– Пожалуй, только один, – произнес Уэстбери. – У вашего мужа было больное сердце?

– При таком образе жизни у кого угодно будет больное сердце.

– Но он не принимал тоноксил?

– Нет. Он вообще избегал сильных средств.

– Благодарю вас, миссис Уинвуд…

Мы не задерживаем вас больше.

Коретта поднялась, загасила окурок.

У дверей она обернулась, поколебалась, будто хотела что-то добавить, потом решительно толкнула дверь и вышла.

– Ваше мнение, Джон? – спросил Корин.

– Это могла сделать она. Вполне могла. Ревность и вызванная ею ненависть – частый мотив убийств.

– Да, но не таких убийств, Джон! Импульсивных, аффектированных, а здесь – изощренный план.

– Женщин трудно понять… иная может годами таить и вынашивать планы мести… Но оставим общую психологию.

Меня смущает несоответствие между заявлениями Коретты о ее отношении к Уинвуду и непосредственной реакцией на его смерть. Не стыкуется… Но если это она, то понятно, откуда у нее информация о вас. Живя рядом с Уинвудом, женщине не так сложно вытянуть коекакие секреты ЦРУ. Однако у нас появляется и другая подозреваемая – Рамона Лэддери. После того, как Коретта увидела их вдвоем с Уинвудом, Рамоне было легко сообразить, что мистер и миссис Уинвуд вряд ли будут спать в одной комнате.

– Но если Рамона была любовницей Уинвуда, зачем ей убивать его? А трюк с письмом? Я представляю автором письма Коретту, но Рамону? Она могла бы в ярости застрелить любовника из пистолета, такое больше в ее стиле.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Уэстбери, – но остается еще и Огден Лэддери! Вот он вполне мог таким замысловатым образом разделаться с соперником.

– Да, – с сомнением произнес Корин, – есть граф Лэддери, есть и все остальные… И все поймут, что письмо может быть и фальшивкой, запутаются в подозрениях… Джон, вы ведь прибыли сюда из-за лорда Фитуроя. Что вы знаете о нем?

Уэстбери подошел к бару, вынул бутылку виски, вопросительно взглянул на Корина. Тот кивнул. С рюмками и сигаретами они устроились у столика.

– Лорд Фитурой, – пробормотал Уэстбери в раздумье. – Сложный, противоречивый человек. Полагаю, его политические взгляды можно опустить, это не столь существенно… Но есть и такое, что для нас небезынтересно. Видите ли, Корин, при определенных обстоятельствах лорд Фитурой мог бы занять кресло Кэмерона в британском правительстве…

– Министра финансов?

– Да. Но политическая обстановка на Даунинг-стрит изрядно запутана. Как самостоятельная фигура Валентайн Кэмерон мало кого устраивает, однако он в хороших отношениях с американской администрацией, что немаловажно для привлечения в нашу экономику инвестиций США. Лорд Фитурой был бы намного лучшим министром финансов, это признается почти всеми, но одних отпугивает его реакционная позиция, а других – чрезмерная, по их мнению, независимость мышления. Именно это второе заставляет американцев поддерживать на плаву лодку Кэмерона, но и у них нет единства.

Здесь велика роль ЦРУ, для которого Кэмерон – испытанный проводник американского влияния в Англии. И насколько я могу судить, Уинвуд активно поддерживал Кэмерона, создавая тем самым непреодолимые препятствия для карьеры лорда Фитуроя.

– Но почему? – от политических лабиринтов у Корина всегда начинали болеть зубы. – Ведь лорд Фитурой здесь, а значит, он без пяти минут участник их нового финансового союза.

– Да, в этом не так-то легко разобраться. Уинвуд балансировал на проволоке, или, если вам так больше нравится, сидел между двух стульев – ЦРУ с одной стороны, связанные с нацистами банки и финансисты – с другой. И ему хотелось иметь страховку, работая – не создавая видимость, а реально работая – на обе стороны. Таким образом, поддержка Уинвудом Кэмерона выводила его из диссонанса с влиятельными силами в ЦРУ и американской администрации, а лорд Фитурой был для него выгоднее в качестве динамичного финансиста, не связанного официальным постом.

– Понимаю, к чему вы клоните, – Корин наполнил опустевшие рюмки. – Но представить себе лорда, кандидатура которого на пост министра финансов рассматривается всерьез, в роли убийцы… Гм… В романе Агаты Кристи, пожалуй, такое бы прошло.

Не спеша с ответом, Уэстбери взял рюмку, долго рассматривал ее на свет.