Операция «Театр» (сборник)

Капитан Ильиных получил строгий нагоняй от исполняющего обязанности начальника городского управления НКВД, полковника Шадрина. Капитан пытался оправдаться тем, что обстрел машин с ценностями Эрмитажа произошел в городской черте, в пятистах метрах от музея. Но тем самым еще больше разозлил полковника и заставил использовать его ненормативную лексику.

– Работайте плотнее с территориальными органами милиции, – раздраженно кричал в телефонную трубку Шадрин. – Еще один случай, и я лишу тебя звания и отправлю на фронт в дисциплинарный батальон! – далее следовала нецензурная брань. – И разберитесь там с подопечными и подчиненными. Я не исключаю, что утечка информации о вывозе ценностей могла пойти от вас, капитан! Ведь враги определенно ждали машины с ценностями!

– У нас все кадры проверены…

– Проверьте еще раз всех! – оборвал полковник. – Не забывайте, что война меняет людей! И меняет сильно. Должны, должны быть какие-то зацепки.

– Дайте указание, чтобы ближайшее 21 отделение милиции активнее сотрудничало со мной.

– Дам…

Ильиных тяжело задумался. В данный момент в Эрмитаже работало где-то 800 сотрудников. Это примерно вдвое меньше, чем до войны, и тем не менее, цифра внушительная.

«Всех перепроверить! – воскликнул капитан. – Не имея ни заместителя, ни помощника!..».

Сейчас ему было явно не до тонкой игры с коллекционером Негоциантом…

* * *

В Новосибирском аэропорту «Толмачево» встретил знакомый серьезный майор Апальков. Ждали и два грузовика с бойцами.

Оперативно приступили к выгрузке груза из самолета и погрузке на машины.

Закончив погрузку, майор сел в кабину одного грузовика, Сергеев – другого. Машины медленно тронулись в путь.

Снова, как и в первый приезд, Сергеев всю дорогу от аэропорта до города, да и в самом городе с интересом смотрел в окно…

В Новосибирске машины затормозили у большого серого здания с огромным куполом вверху. Ермолай еще раз полюбовался архитектурным чудом.

Апальков и Сергеев вошли в здание, прошли в кабинет директора театра.

– Здравствуйте, мои дорогие! – широко улыбаясь, воскликнула Лектор. – Как там Ленинград?

– Здравствуйте. Героически держится город Ленина, – улыбнувшись, ответил Ермолай.

– Молодцы…

– У нас ограничено время, – строго вымолвил майор.

– Понимаю, – став серьезной, бросила Лектор. – Следуйте за мной, товарищи…

Выгрузка пошла по отработанной схеме.

В ходе ее Сергеев тихо сообщил директору:

– В ходе перевозки ценностей этой партии по Ленинграду машины были обстреляны. Вероятно, пострадали и несколько картин…

– Я вас поняла, – перебила Лектор. – Мы все обследуем, а наши эксперты-реставраторы постараются все восстановить. К нам, кстати, недавно прибыл известный реставратор из Третьяковской галереи. Так что, не беспокойтесь, мы сделаем все возможное.

После окончания выгрузки директор предложила поужинать. Майор Апальков взглянул на часы и выдавил:

– Недолго можно.

Работники театра быстро накрыли стол. Кроме майора, Сергеева, директора Лектор, присутствовал начальник охраны, мужчина с лопатообразной бородой и по фамилии Борода. Как водится, выпили за победу. Лектор стала задавать вопросы Сергееву о жизни в Ленинграде. Ермолай отвечал кратко и обтекаемо…

Внезапно послышался звон разбитого стекла. В помещение что-то влетело, и почти моментально вспыхнул яркий огонь…

* * *

Ленинград,

Кирпичный переулок, д. 4, кв. 44…

После задержания Шара, Калиновский (Негоциант) стал редко выходить из квартиры. Продовольствия и спиртного он запас много, нужды ходить по магазинам и рынкам не было. Установленные для горожан продпайки ходил и получал родственник Василий. Он же приносил и дровишки. Ведь отопление в городе отключили, и они согревались топкой камина. Работы в качестве эксперта, по сути, не было. Оставшиеся в городе люди сейчас думали совсем о другом…

Неожиданно в гости пришел грузный и представительный Пехоев (известный в определенных кругах как Герцог) с портфелем в руке. Прилично одетый, благоухающий хорошим одеколоном.

– Как-то пропал ты, Федор Федорович, – зычно, по-хозяйски изрек гость. – Нигде не появляешься.

– Неважно себя чувствую, Феликс Артурович, – соврал Калиновский, кашлянул для видимости.

Он ничего хорошего от такого внезапного визита начальника-барина не ждал.

Мужчины расположились за столом в комнате с камином. Гость открыл портфель, вальяжно выставил дефициты: бутылку коньяка, пачку галет, лимон, две банки сгущенного молока и дюжину шоколадных конфет. Пехоев работал заместителем директора Бадаевских складов и был уважаемым и известным человеком в городе. После пожаров на складах директор был осужден на 10 лет, сели и еще трое ответственных работников. А вот Пехоев остался при должности, поговаривали о его больших связях.

Хозяин поставил рюмки, открыл бутылку, разлил.

– За встречу и здоровье, – улыбаясь, предложил пост гость.

«Непрошибаемый. Ни война, ни блокада его не берет, – подумал Калиновский. – Наверное, даже и при немцах в городе он будет спокойно жить, пить, жрать, коллекционировать…».

Мужчины выпили, немного закусили.