Операция «Танненберг»

Бурцев подхватил с земли автомат убитого солдата цайткоманды. Саданул очередями по отставшей пехоте. Пехота отступила.

Есть! Слева – чисто!

Он обернулся. М-да… Вообще-то под «прикрой справа» Бурцев подразумевал нечто другое. Арбалет Вальтера он подразумевал.

Телль, однако, понял его слова буквально.

Телль бросил арбалет под ноги. И прикрыл. И заслонил. Как просили. И себя прикрыл, и Бурцева с лучниками. Поднятой павезой с красной надписью. Дырявой, как решето, от пуль и осколков. Но тоже, в общем-то, неплохо: в здоровенном щите застряли две тевтонские стрелы.

«Спаси, Святая Мария»…

Тум-п, – с сухим стуком ударила в павезу третья.

На этот раз Святая Мария спасала…

Так они и отбивались. Вальтер – в роли щитоносца. Присев на колено, удерживал дырявую повезу. Бурцев, вскрыв подсумок мертвеца, перезарядил «шмайсер», положил ствол на верхний край щита и шмалял короткими очередями. Упор был хорош. И пули редко летели мимо цели.

Бурангул с дядькой Адамом прикрывали тыл.

Рядом залегли уцелевшие арбалетчики Тел ля. Один – контуженный. У другого – кровит шестипалая рука. Но швейцарцы – помогали, чем могли. Одни перезаряжали самострелы, другие слали из арбалетов стрелу за стрелой. Редко, но метко слали.

Общими усилиями отогнали врага.

Зона прорыва ширилась. Эсэсовцев здесь теперь видно не было – немногочисленные солдаты цайткоманды не подтянулись еще, не успели. По флангам средь зеленки лишь изредка метались рыцари в белом и темные одежды кнехтов. И справа, и слева царила сумятица. Облавная цепь смешалась. Немцы явно утрачивали контроль над ситуацией.

Спохватившись, ударили минометчики. Безрезультатно: мины со свистом перелетали через головы Бурцева и его бойцов и вразнобой ложились где-то перед взломанным строем. Нещадно секли осколками деревья. А если и доставляли кому-то беспокойство, так это кнехтам и рыцарям, выдвинувшимся на свою беду вперед – дальше, чем следовало бы.

Что ж, пока царит бардак – самое время имитировать прорыв. И прятаться. И сматываться. Благо брешь уже такая, что хоть целый татарский ту мен выводи.

С дикими воплями – каждый орал за десятерых – они бежали по лесу. Уводя немцев за собой. Дальше, дальше… Бурцев палил на ходу. Во все что двигалось. В белые и серые плащи с черными крестами. В черные куртки кнехтов.

Потом «Шмайсеровский» магазин опустел. Бесполезный «МП-40» полетел в кусты. Теперь они бежали молча, тихо. Спасались. Теперь – кричали и стреляли сзади. Гнались за ними сзади. И – хорошо, что гнались. Немцы клюнули. Отчаянный бой, неожиданно большие потери и пробитая брешь убедили врага в том, что добыча ускользнула. И наспех восстановленная облавная сеть разворачивалась, чтобы заново прочесывать лес. В обратном уже направлении.

Им удалось оторваться, скрыться из виду. Но… Но среди швейцарцев были раненые. А с ними далеко не уйти. Нужно укрытие. Надежное. Срочно.

Вел всех Вальтер. Говорил – знает куда. Обещал спрятать.

Долго шли по ручью, потом – по краю небольшого болотца, снова выбрались на сухое.

– В овраг, – крикнул Бурцев. – Туда! Бегом!

Овраг прямо по курсу был хороший – большой, глубокий, густо заросший. Подходящий. Может укрыть не один десяток беглецов. Если повезет – укроет и их.

– Нет, – неожиданно возразил Телль. – Не туда! В ту сторону!

Вальтер указывал на холм чуть поодаль. Лысый такой, с чахленькой растительностью.

– Ты что, сдурел? – Бурцев замахал руками. – Там и одному человеку укрыться негде.

– Есть где. Поверь, я хорошо знаю этот лес. И его тайные места знаю тоже. Бежим!

…Да, укрытие было. Основательное такое, заранее подготовленное, надежно замаскированное. Низенькая, но просторная землянка – подземный схрон на добрый десяток человек. Под крышкой из толстых досок. Под слоем дерна со свежей зеленой травкой. Сверху, над головой, стоять будешь – ничего не заметишь. Мудрые ребята мутанты эти! У них, оказывается, тут везде норы укромные понарыты! Потому, наверное, и не пожгли всех до сих пор.

Телль пошурудил мечом, подцепил крышку. Приподнял, поднатужившись.

– Пр-р-рошу…

В узкую щель – пещерку Бурцева впустили первым. На правах гостя.

Внизу – темно, прохладно и пахнет погребом. Уютно не было'. Но сейчас – не до жиру.

Следующими в потаенный схрон вползли бойцы Вальтера, Бурангул и дядька Адам. Сам Телль спустился последним – ногами вперед. Осторожно – чтобы не потревожить тщательно уложенный сверху дерн – предводитель лесных стрелков прикрыл за собой крышку.

Полумрак стал мраком. Звуки леса – как отсекло. Лишь слышались – издали, словно сквозь вату – беспорядочная пальба и злые крики немцев, потерявших след. А вот лая слышно не было. Кроме двух псин, зарубленных Вальтером, овчарок у облавной группы не было. И слава Богу!

Бурцев поднял руки, потрогал замшелую крышку. Спросил вполголоса:

– Не обвалится?

– Нет, – отозвался Вальтер. – Доски прочные – конного рыцаря выдержат.

Потом все молчали, вцепившись потными ладонями в оружие.

Прислушивались. Крики приближались.