Операция «Танненберг»

Уже на выезде одну лошадь из второй упряжки все же задело пулей. Уцелевшие, хрипя и фыркая, поволокли несчастное животное за собой. Ход замедлился. Ненадолго, впрочем. Джеймс взмахнул ножом. Обвисли обрезанные ремни. Зычно гикнул, хлестнул вожжами Гаврила. Повозка понеслась дальше.

Брошенная лошадь осталась лежать поперек дороги. Ржет – жалобно, будто человек. Порывается встать и не может уже.

Что ж, будет еще одно препятствие…

А из дыма к воротам бежали, скакали, ехали… Кнехты, тевтонские рыцари, эсэсовцы цайткоманды.

Но у ворот немцам пришлось резко сбавить темп.

Влетели в россыпь чеснока три конных орденских брата. Рухнули на полном скаку. Ругаясь, откатились от бьющихся на земле коней – покалеченных, не годных больше ни к бою, ни к скачке, ни к работе.

Заорали, пропоров ноги, двое пеших кнехтов.

Осел на спущенных шинах, вильнул в сторону и перевернулся «Цундапп», не притормозивший вовремя.

Ворота были слишком узкой горловиной. И ни обойти, ни объехать. И вся горловина запечатана острым металлом.

Кто-то лез через тын и прыгал вниз. Тевтонские рыцари и эсэсовские офицеры орали, гоня кнехтов на уборку чеснока. Но шипастых гостинцев – много, слишком много, и расчистка дороги затягивалась.

На помощь спешил тягач, чьи гусеницы могли бы смять «чесночные» жала и проложить дорогу. Или развалить частокол, проделать в бревенчатой стене новый проход. Но тягач – медлителен. А беглецы – далеко.

Беглецы уже скрылись за поворотом. И останавливаться не собирались.

Задержались только у заставы. Ненадолго совсем – покидать в повозки трофейное оружие, посадить Аделаиду и Ядвигу, положить на соломенную подстилку Скирва с отбитыми потрохами, перегородить за собой бревном дорогу.

Дальше скакали в сопровождении всадников. Впереди – зорким головным дозором неслись Бурангул с луком, Сыма Цзян со «шмайсером», Вальтер с арбалетами.

Возле повозок бежали запасные кони. На привязи, налегке. На тот случай, если вдруг придется бросать груз и сворачивать в лес, спасаться верхами. На крайний, на самый крайний случай.

Сразу за заставой, где по обочинам тракта начинался путаный лабиринт окольных дорожек и тропок, свернули на неприметный проселок – так затеряться легче. И еще свернули. И еще, и еще… Следов-то вокруг немцы, ударными темпами обживающие Взгужевежевское урочище, наоставляли уйму. Всяких разных следов – гусеницы, колеса, копыта… Авось теперь сами запутаются. Авось не вдруг и отыщут.

И правда, погоня вроде отстала. А может, и не было настоящей погони-то. У германцев сейчас других забот хватает. Смерть фашистского бригаденфюрера. Смерть тевтонского маршала…

Коням позволили сбавить темп. Пусть отдохнут немного, сердечные.

Бурцев ехал в арьергарде. На повозке с риболдой, которой по-прежнему правил Збыслав. Расположившись сзади, Бурцев прикрывал отход. Благо – было чем.

На двенадцать – пустых уже – стволов органа смерти теперь водружен и примотан за сошки один-единственный ствол. Пулеметный. «MG-42» ствол. Так что – не хухры-мухры. Так что теперь – да, настоящая тачанка теперь. Беспощадная повозка смерти. Колесница не хуже цайткомандовских.

И под рукой – несколько гранат. И «шмайсеры» с запасными магазинами.

Конечно, так воевать можно… А повоевать еще придется. Покуда не выбрались с оккупированных добжиньских земель.

И все же на душе – легко. Неведомая операция «Танненберг» у фашиков пойдет отныне вкривь и вкось. Было такое подозрение. Кстати… Танненберг. Танненберг… Любопытно – что за название?

– Скирв! – окликнул Бурцев.

– Чего?! – отозвался жмудин с передней повозки.

– Не слыхал, Танненберг – это что? Это где?

– Слыхал, как не слыхать. – Скирв приподнялся на локте. – Деревенька такая возле речки Моржанки и Любень-озера. Проходили мы мимо тех мест.

– И чем же она примечательна?

– Да так, собственно, ничего особенного. Деревня – и деревня.

– Немцы там есть?

– Не видели мы. Хотя, может, и есть. Мы ведь в Грюнвальдском лесу таились, а к жилью человеческому не выходили.

– Погоди-погоди, как ты сказал?! – встрепенулся Бурцев. – В каком лесу?!

– В Грюнвальдском. Там рядышком другое поселение есть – Грюнвальд. Оттого и лес так прозвали. А что?

– Ничего…

Бурцев задумался. Грюнвальд, значит? Вот это уже знакомое название. Как же, как же… Грюнвальдская битва. В которой, помнится, поляки, русичи, литовцы и татары совместными усилиями ломали хребет Тевтонскому ордену.

Ну да! Пятнадцатый век. Начало… 1410 год. Все сходится. Само сражение, надо полагать, еще впереди. Но ждать осталось недолго.

И чем она закончится теперь, интересно, битва эта? Если при новом хронологическом раскладе на стороне тевтонов выступит цайткоманда. Грозная сила. «Небесное воинство» изломанного креста. «Хранители Гроба». И свастики.

А на другой стороне? Кто будет там?

Что-то подсказывало Бурцеву: путь, начатый в Шварцвальде, неминуемо пройдет и через Грюнвальд. Либо через его окрестности. Через пресловутый Танненберг, к примеру. Но это потом. А сейчас…

Сзади показались всадники. Вынырнули из-за поворота целой толпой. Над шлемами с опущенными забралами – белая хоругвь. На хоругви – черный тевтонский крест.