Операция «Соло»: Агент ФБР в Кремле

Джек достиг всех своих целей. Теперь партия имела прямую связь и свободный доступ лично к Кастро, что предоставит Советам скрытую возможность выхода на него, о которой они мечтали. Кастро открыл Кубу для пропаганды американской компартии, которая будет говорить то, что ей продиктуют Советы. Он твердо пообещал противодействовать прокитайским радикалам и ультралевым. И, видимо, он был совершенно искренен в желании поддерживать тесные связи.

Прежде чем Кастро иссяк, Джеку пришлось выслушать его долгую бессвязную речь на английском про урожай сахарного тростника, исследования в области генетики, ядерную войну, индустриализацию, разведение кур и способы обойти американское эмбарго. В конце вечера он поблагодарил Джека за приезд и Холла за то, что тот его послал.

— Вы преодолели самые длинные девяносто миль в мире. Пусть это будет началом новых, более тесных и лучших отношений между нашими партиями.

Во время пребывания в Гаване Джека не покидало ощущение страха, вселившееся в него после разговора с мистером Икс в Москве. Он отчаянно пытался придумать аргументы, чтобы убедить Советы не верить статье Ризеля, но снова и снова содрогался при мысли о том, что Ризель написал правду, и страдал от безысходности. Возвращаясь в Москву 30 мая, он не был уверен, что когда-либо покинет ее живым.

В сопровождении Мостовца он отправился к Пономареву в Международный отдел и, прежде чем войти в комнату совещаний, сказал:

— Я буду бороться против их решения (прекратить контакты в Нью-Йорке), чего бы это мне ни стоило.

— Послушай, Джек, дай мне кое-что тебе сообщить, — предостерегающе заметил Мостовец. — Ваш нью-йоркский связник (сотрудник КГБ Алексей Колобашкин) сейчас в Москве. Он прибыл вчера.

— Он прилетел в отпуск?

— Он вернулся в Москву из-за статьи Виктора Ризеля от 14 мая по поводу наших связей с Компартией США, а также из-за Носенко,[15] сбежавшего на Запад в Женеве. Ситуация очень серьезная, она обсуждалась в Вашингтоне. Я советую тебе быть крайне осторожным в своих высказываниях при товарище Пономареве.

Вскоре после того как Носенко прибыл в США, высокопоставленные сотрудники ЦРУ решили, что он является фальшивым перебежчиком, намеренно засланным, чтобы распространять дезинформацию. Точно так же в другом случае они ошибочно сочли многочисленные донесения о вражде между СССР и Китаем частью хорошо продуманной и масштабной кампании дезинформации. ЦРУ без всяких юридических оснований построило на одном из своих объектов в штате Вирджиния небольшую тюрьму, куда его и посадили в одиночку. Почти двадцать месяцев ЦРУ подвергало Носенко психологической обработке, пытаясь вырвать признание, которого так и не добилось. В конце концов ЦРУ реабилитировало Носенко, возместило ему все, что могло, и многие годы использовало его в качестве консультанта.

ФБР с самого начала считало Носенко настоящим перебежчиком, о чем и сообщило ЦРУ. Такое мнение вытекало из следующих фактов. Информация, которую он передал, дала возможность ФБР и другим западным спецслужбам раскрыть нескольких агентов. Носенко работал в североамериканском отделе 2-го Главного управления КГБ, которое занималось контрразведкой и вербовкой иностранных граждан в СССР. Он рассказал, что в КГБ расставили ловушку на имевшего гомосексуальные наклонности посла Канады в Москве и завербовали его. Королевская канадская конная полиция подвергла того допросу, в ходе которого он сознался и умер от сердечного приступа.

Работая в Москве, Носенко познакомился с материалами, собранными КГБ на Освальда, и наблюдал панику, которую вызвал в комитете арест Освальда. Предоставленные Носенко сведения о пребывании Освальда в Советском Союзе и о реакции Советов на убийство президента Кеннеди совпадали с теми, которые несколькими месяцами ранее привез Моррис. Поэтому ФБР знало, что Носенко говорит правду касательно, возможно, самого важного предмета из тех, о которых знал по роду работы. ФБР не сообщило этих подробностей ЦРУ, поскольку операция «Соло» была скрыта завесой секретности. Оно просто сообщило, что Носенко можно легализовать в США.

Освобожденный из заключения и официально реабилитированный, Носенко женился на красивой женщине, с которой познакомился в одном из ресторанов в Вашингтоне, где та играла на органе. После женитьбы эта женщина стала органистом в методистской церкви небольшого уютного городка на американском юге, а сам Носенко стал председателем церковного совета. Жители городка просили его баллотироваться на пост мэра, но он отказался, поскольку Советы заочно приговорили его к смертной казни. В 1974 году он получил американское гражданство. Перед началом церемонии натурализации председательствующий судья объявил, что, в отличие от существующей традиции, производить фото- и киносъемку церемонии запрещается. По окончании церемонии Носенко, стоя с женой на ступенях здания суда, вынул из-за отворота пальто маленький флажок — национальный флаг США — и приколол его к лацкану.