Операция «Соло»: Агент ФБР в Кремле

Уолт позвал нас в убежище (секретный офис). Уолт был ирландцем, он мог быть смешным и обаятельным. И Джон (Лэнтри) — он был наполовину ирландцем, наполовину шотландцем… Они обращались со мной, как с королевой, а иногда — как с младшей сестрой. Я всегда была у них желанным гостем и присутствовала на многих совещаниях.

Моррис и Уолт были чрезвычайно умны и умели понимать друг друга почти без слов. Уолт попросил Морриса придумать какой-нибудь способ свернуть операцию, Моррис ответил: «А почему бы и нет?» Уолт сказал: «Ты прав». Вот как они разговаривали.

Седьмого сентября 1979 года Морриса удивил один телефонный звонок. В Северную Америку приезжал Николай Мостовец. Разумеется, он знал, что Королевская конная полиция Канады и ФБР не останутся равнодушными к его поездке. Советы всегда старались скрыть свои отношения с Моррисом, однако Мостовец, остановившись в отеле в Чикаго, позвонил и пригласил его и Еву на обед в «Карт ресторан» на Чикаго-Луп.

Мостовец держался сердечно и дружелюбно: он выразил озабоченность состоянием здоровья Морриса и предложил ему приехать в СССР отдохнуть в партийном санатории. Моррис объяснил, что он бы очень этого хотел, но врачи запретили ему совершать долгие поездки. Мостовец сказал, что все друзья Морриса с нетерпением ждут того времени, когда он снова сможет работать и путешествовать.

Из этого ФБР сделало вывод, что утечки информации о «Соло» либо еще не достигли Москвы, либо не поняты. Но поздней весной 1980 года Стейнбек прислал сообщение, что данные, представленные в суде вдовой партийного деятеля, заставили людей из штаб-квартиры предположить, что Моррис в опасности. Бойл велел ему быть готовым к отъезду в любой момент.

Обычно Моррис хранил в Чикаго приличную сумму советских денег для Холла на случай, если тому не удастся связаться с Джеком. Двадцать восьмого мая в Нью-Йорке он сообщил Холлу, что о нем якобы начали наводить справки и ему придется скрыться. Поэтому он хочет вернуть все партийные фонды Холлу. И он отдал ему 225 437 долларов наличными. Холл, сам в прошлом вынужденный скрываться, все понял и согласился, что пока они с Моррисом будут общаться через жен или Джека. Второго июня Элизабет вылетела в Чикаго и забрала у Евы остальные деньги.

Внезапно заболел Джек. Он страдал хроническим бронхитом, эмфиземой и сердечной недостаточностью. Вместо него Моррис в июне пять раз связывался с КГБ с просьбой о личной встрече, чтобы обсудить вопрос о своем возможном преемнике. По непонятным причинам от нью-йоркской резидентуры КГБ ответа не последовало.

Тревожась за Джека, Холл навестил его двадцать девятого июня и уговаривал лечь в клинику Майо, которая, казалось, сотворила чудо с Моррисом. Одиннадцатого августа «скорая» доставила Джека в больницу в Нью-Йорке. Двенадцатого августа 1980 года Стейнбек позвонил Бойлу: 69-й умер от инфаркта.

Ева рассказывала:

— Моррис очень переживал. Они с Джеком были очень разными, но братья семьдесят лет вместе шли по жизни, многое испытали и были очень близки. Все мы были близки друг другу. Младший брат Морриса погиб на войне. Бен (еще один брат, обеспечивавший прикрытие в Чикаго) умер. Все его братья ушли из жизни.

ФБР все еще могло контактировать с Кремлем через коминтерновского радиста NY-4309S, и этот обмен сообщениями завершился двенадцатого августа встречей между офицером КГБ Константином Корявиным и Моррисом. Корявин сообщил, что Политбюро и все московские друзья Морриса глубоко сочувствуют ему в связи со смертью Джека и спрашивают, чем можно помочь его семье. Моррис ответил, что семья в порядке, но сам он боится, что его делом занялось ФБР. В связи с этим, а также в связи с ухудшением его здоровья им с Холлом придется подыскать ему замену. И он предложил кандидатуру человека под псевдонимом «Цезарь». Корявин обещал подумать над предложением, и они договорились снова встретиться шестого сентября. На этой встрече Корявин дал подробные указания относительно контакта «Цезаря» с представителями Советов в Вене двадцать третьего сентября. Очевидно, «Цезарь» выдержал экзамен и все шло к тому, что с его помощью ФБР могло начать новую операцию. Однако вскоре после возвращения из Европы «Цезарь» умер.

Советы продолжали слать сообщения через NY-4309S, а Ева и Элизабет общались друг с другом до лета 1981 года, когда из штаб-квартиры пришло предупреждение: Моррис в опасности.

Перед домом Морриса остановился фургон для перевозки мебели, из него вышли грузчики. Все они великолепно смотрелись: безукоризненные комбинезоны, подтянутые фигуры, вот только карманы у каждого как-то подозрительно оттопыривались. Старшим у них был Уолтер Бойл. В этот день он отправил Морриса и Еву, агентов 58 и 66, на их последнее задание— на этот раз в уютное укромное жилище, за которым наблюдали и которое навещали люди из ФБР.

Окно в Кремль и в умы его правителей наконец закрылось.

То, что случилось после закрытия окна в Кремль, еще раз доказывает важность операции «Соло» для США и для всего мира.