Операция «Соло»: Агент ФБР в Кремле

Моррис прилетел в Москву семнадцатого октября 1975 года рейсом через Лондон и Прагу. Более чем когда-либо, он пытался разгадывать внешние признаки: кто встречает его в аэропорту? Близкие друзья из Международного отдела или новые люди, возможно, офицеры КГБ? Как приветствуют — сердечным объятием или официальным рукопожатием? Прислали ли ему приглашения на обед лично от Пономарева, Суслова или Брежнева? Где его поселят, в его квартире, в номере партийной гостиницы на Арбате или в другой, поменьше? Останется ли сопровождающий выпить, довезя его до дому? Как скоро он встретится с Пономаревым, который, если не был болен, всегда виделся с ним первым среди советских лидеров? Кто еще будет в списке? Насколько скоро «наши товарищи» (КГБ) захотят увидеть его и как будет звучать просьба? Есть ли намеки, что он задержится дольше, чем планировалось? Поднимут Советы субсидии американской компартии или оставят на прежнем уровне?

Большинство первых впечатлений оказались неплохими. Друзья поджидали его в аэропорту и с удовольствием остались в квартире поужинать. Пономарев ожидал его к обеду на следующий день, Мостовец рассчитывал на обед через день, и намеченное расписание уже было перегружено. Пономарев встретил его, как всегда, сердечно и, насколько Моррис мог заглянуть ему в душу, был искренне рад его видеть. Он сказал, что в результате неожиданно плохого урожая зерновых (погода стала еще хуже) Советы в будущем году, возможно, вынуждены будут снизить субсидирование американской компартии (в 1975 году сумма составляла 1 792 676 долларов). Когда обед подходил к концу, Пономарев упомянул, что «наши товарищи» уже всем надоели, но хотят поговорить с Моррисом, как только он сочтет удобным. Может он отделаться от них, позволив им заявиться сегодня на дом? Моррису ничего не оставалось, как промямлить:

— Конечно.

Офицер КГБ Казаков, руководивший «Морат» («Соло») из Москвы, и другие, с которыми Моррис прежде не сталкивался, последовали его приглашению налить себе бренди и этим показали, что допрашивать его не будут. Им нужно было его мнение. Как он думает, много известно о нем ФБР?

Моррис сказал, что не может ответить точно, поскольку у партии нет связей в ФБР. Несомненно, ФБР знает, что он коммунист; в конце концов, он баллотировался как коммунист и выпускал партийную газету. Надо думать, что у ФБР есть информаторы среди рядовых членов партии; возможно, они пытаются держать Гэса в поле зрения и потому могут знать, что он видится с Гэсом. Как бы то ни было, в делах партии он не участвовал открыто с 1947 года; он стар и, как могут удостовериться ищейки, со здоровьем у него нелады, а бизнес вполне законен. Поэтому, на его взгляд, ФБР не слишком им интересуется. И он уверен в главном: ФБР абсолютно ничего не известно ни о «Морат», ни о деньгах.

Казаков вежливо заметил, что будет полезно, если он объяснит свою уверенность.

И Моррис самоуверенно взял на себя роль профессора, читающего КГБ лекцию. Первое: если исключить товарищей Казакова, то единственные в Соединенных Штатах, кто знает о поставке денег, это Гэс Холл, Джек, Моррис и их жены; да еще радист, которого КГБ назначил в помощь Джеку (старый коминтерновский радист, NY-4309S). Центральный Комитет нашей партии, продолжал Моррис, знает о получаемой поддержке, но, кроме нас — шести-семи человек, — никто не знает, как она происходит. И каждому, кто имеет отношение к деньгам, приходится быть предельно осторожным. В Америке можно совершить практически любое преступление, и, даже если попадешься, есть шанс, что умный адвокат, тупые присяжные или глупый судья избавят от тюрьмы. Но по части налогообложения власти и суды неумолимы. Если поймают с крупной суммой денег, источник которых не удастся объяснить и налоги на которые не уплачены, это прямой путь за решетку. Так что аферы с деньгами настолько опасны, что никто из замешанных никогда не говорит о них вне сплоченного маленького кружка.

Но есть более веская причина, по которой Моррис уверен, что ФБР не знает о деньгах (такие же аргументы Бойл и Лэнтри приводили в разговоре с руководством). ФБР — крайне антикоммунистическая полувоенная организация; фактически большинство молодых агентов — бывшие армейские офицеры. Если ФБР знает о перевозке денег, то может арестовать каждого, включая «наших товарищей», и инсценировать масштабный спектакль, который сорвет разрядку, разрушит партию и доведет всех до тюрьмы. ФБР любит такие игры.

Казаков заметил коллегам по-русски:

— Видите, я же говорил.

Ему ответили тоже по-русски:

— Да, он в самом деле убедителен.

Повернувшись к Моррису, Казаков сказал, что его объяснение обнадеживает и звучит очень убедительно. Потом поинтересовался, могут ли они встретиться еще раз для обсуждения технических деталей операции и извинился, что взваливает на него такие проблемы. Было бы лучше обсудить их непосредственно с Джеком, так вот — не мог бы Джек возобновить свои визиты в Москву?