Операция «Сны цивилизации»

Механик был наготове, корпус танка резко повернулся и скакнул в сторону, освобождая дорогу для настигающих его пыльных разрывов от выстрелов.

— Гоните бабло, спорщики! Будете знать, как со мной спорить.

— Так нечестно, ты нам должен дать отыграться! — запротестовали все трое в один голос.

Карина снова начала вслушиваться в эфир, в котором добавились панические нотки в голосах у противника: «Ахтунг! Ахтунг! Ла фюнв интер люфт!» — кто-то истерил на немецком во всеуслышание.

— Немцы сообщили, что в воздух подняты наши истребители Ла-5! Сейчас им зададут жару.

И, действительно, тени бомберов бросились врассыпную. Но один за другим вдруг начинали гореть, дымить и падать. Все это происходило над поселком. А вот увязавшийся за танком фашист не собирался быстро сдаваться и покидать поле боя. Он хладнокровно пошел на второй заход. Видать, взяло за живое асса люфтваффе неуважительное поведение железного сундука.

Карина, решив, что очередная атака может оказаться роковой, не выдержала и закричала в микрофон:

— Истребители, кто слышит меня, прикройте танк к северу от деревни, нас атакует «Хенкель»!

— Карина, прекрати немедленно. Ты демаскируешь нас для основных сухопутных сил немцев! — резко оборвал ее Валид. — Соблюдать тишину в эфире, чтобы не случилось!

Но на счастье ее услыхали не только немцы. Три зеленоватые молнии Ла-5 с изображением силуэта снежного барса на корпусе, прочертили над ними небосвод. Догнали двухмоторную злую птицу и общипали ей все перья. Взрывом разметало фюзеляж Не-111 на осколки. Так что на землю выпали только небольшие фрагменты обшивки. Затем, заложив вираж над изумленными танкистами, шустрые истребки помахали крыльями, и ушли в сторону деревни.

— Не смеют крылья черные над Родиной махать! — пропел Киря на мотив «Вставай, страна огромная». — Не свезло вам отыграться.

Каменистая дорога мягко пошла под уклон, еще несколько километров и группа окажется под укрытием леса.

Мехвод Киря в своих лучших традициях Спиди-гонщика выжимал из американской техники все четыреста лошадиных сил, разогнав танк до рекордной для него скорости сорок два километра в час. Настроение у всех было приподнятым, спасительная от налетов авиации растительность находилась уже близко. И вновь Карина в пустом эфире услышала переговоры немецких танкистов и подняла тревогу.

— Осторожно! Остановитесь. Впереди, в лесу нас ждет засада, только что командир немецкого танка сообщил, что заметил нас и поторапливает запаздывающие силы из тяжелых танков и самоходных артиллерийских установок!

Лязгнув гусеницами, М3-Lee замер. Все прильнули к оптике и перископам, пытаясь разглядеть среди кустов вражескую машину.

Зоркий политрук, по совместительству наводчик главного орудия встрепенулся и сообщил:

— Я бачу його в напрямку на дві години від дороги, геть між тими високими пальмами. Це легкий німецький танк Т-15. Його пушечка слабенька для нас, тільки боком до нього не повертатися, — в подтверждение его слов в лобовую броню лязгнул удар бронебойной болванки, а затем долетел гром выстрела.

— Прицелиться успел, сучара! Счас я його сам пощекочу! Болин, заряджай бронебийний! — старшина нацелился на противника и произвел выстрел. Жахнуло с непривычки так, что заложило уши. А среди деревьев показались языки пламени.

— О! Гляньте-ка! Поджег гаденыша с первого выстрела! Ставлю золотой, что второго выстрела не потребуется, его не успеют потушить, — снова стал задирать спорщиков Киря.

Т-15 начал резво разворачиваться и улепетывать в лес, на ходу сбивая пламя.

— Принимаю спор! Там, наверное, тряпки в мазуте какие-то загорелись, нах, придется добивать, — скептически сказал Аркаша.

— И мы тоже с ним согласны! — закивали наводчики. — Треба добивати, а то уйдет!

Еще один неожиданный удар пришелся в лоб танка, немец вовсю огрызался. Видно, оптика у него была отличная, команда тренированная, бил прямо на ходу.

— Они запрашивают огонь у артиллерии, передают им наши координаты! — всполошилась Кора.

— Киря, не стой, уезжай с этого места! Сейчас осколочно-фугасным нам в ответ на голову прилетит! — быстро вклинился по внутренней связи с четкой командой лейтенант.

И тут рванула бое укладка у спрятавшегося в глуши немца.

— Не ваш день сегодня, лучше не спорьте со мной! Но бабосы на бочку, — с притворной грустью в голосе подначивал Кирюха, выжимая газ.

За кормой танка, разогнавшегося до удвоенной скорости напуганной кожистой черепахи, земля содрогнулась от залпа артиллерии. Взрыв такой огромной мощности, что бронированную машину на короткий миг накренило на одну сторону и бросило обратно.

А на опушке леса, до которой они даже еще не доехали двадцати метров, повалило все деревья, образовав вокруг высокий бруствер из сваленных обломков растительности и земли.

— Воть ето прилителя, так прилителя! Мине узе в Китая хотсетца отсюдава! Не любить я ети таньки-хераньки! Лютсе сабля острий взик-взик или нозик — шире-харя врягам делять! — наконец, заговорил китаец, находясь под глубоким впечатлением.