— Ты с ума сошел? Я не могу так рисковать! И в тебя бросать гранату тоже не буду! Давай лучше сбежим, отползай ко мне, я прикрою, — девушка открыла беглый огонь по резво переползающим камуфлированным фигурам.
Снова раздалась громкая команда на немецком: «Без пощады!» и ее смысл как будто в печатался в мозг, одновременно лишая всех сил и возможности двигаться.
Неподалеку замер и Кирилл, он только тихо под нос ругался, что-то типа в переводе на русский язык:
— Я до вас доберусь непорядочные люди, точнее, люди с беспорядочными связями! Только водички отхлебну из фляги и всем дам по сопатке.
С огромным трудом девушка направила винтовку на ближайшего молодчика, осмелевшего и вставшего во весь рост. Затем прицелившись, выстрелила. Враг получил пулю в грудь, она разорвала на нем мундир и вылетела из спины с кровавым фонтанчиком. Прострелянный с удивлением поглядел на Карину, прижал ладонь к ране, осмотрел вытекающую из-под руки кровь. В его глазах промелькнуло понимание, ощущение боли и осознание реальности происходящего.
— Ах ты, зараза! На хрена…. — вырвались слова из его рта вместе с нахлынувшими потоками крови, и повалился лицом вниз.
Карина, глядя на творение своих рук, сразу подумала о том, что убила живого человека, а не нарисованного солдатика. Что вокруг совсем не игра — и боль и смерть — настоящие! Винтовка сама выпала из ее рук, ей больше уже не хотелось лишать жизни людей, хоть и одетых в ненавистную форму.
Система, напротив, решила поощрить девушку, открыв перед ней информационное окошко:
Киря же, наоборот, вскочил. Видимо, перед этим дотянулся до фляги с водой и парой глотков восстановил выносливость. Затем вскинул пулемет и дал длинные очереди.
— Стреляй! Иначе они нас замочат! — закричал парень, выпуская свинцовый шквал, который заметно проредил бросившихся к ним «вермахтчан».
Пулеметный диск мигом опустел, и следом по сторонам сразу полетели гранаты. Одна из них разорвалась в опасной близости от Карины. И, если бы не валун, то поразила бы своими осколками девушку, а так просто контузила и отключила сознание на некоторое время.
Очнулась Кора со страшной головной болью и без сил. На ее руках вдавливали кожу ржавые наручники. А во рту ощущался противный привкус от грязной материи, заменяющей кляп.
Рядом лежал хорошенько избитый Киря, его лицо было покрыто синяками и залито кровью. Изо рта также торчала не свежая ветошь, похожая на использованную половую тряпку. Над ребятами горой мышц возвышался офицер в немецком черном парадном мундире. Криво ухмыляясь, он похлопывал длинным стеком по руке, затянутой в кожаную перчатку. Его угрожающая улыбка не предвещала ничего хорошего.
— Поппалис, калупчики? Счас ми вас пудем немного питать, пока ви не есть каварить, а потом много-много упивать!
В ответ Киря сильно завозился и замотал головой, делая бесполезные попытки освободиться.
— Шнапс! Этот швайне желает каварить, освоподи ему пасть. Осторожьние, он кусайется.
Пока солдат с ником
— А ти очень караша! Гут! Я видеть по твой одиежде, ти мньёго шагать и нас дольго ждать. Я желать оправдать твои надиежда, доставлять тебе утовольствие! Шнапс! Этот фройлян отвести в мой кубельваген. Я лично пуду ей спрашивать, гиде есть она хранит свой военная тайна! — взрыв хохота последовал за шуткой офицер, а со стороны стоявших рядом откормленных молодчиков.