Операция «Снег»

Кто хоть немного пожил среди поляков, не мог не отметить их откровенное недоверие к собственным властям (любым и отнюдь не только социалистическим). С другой стороны, они проявляют исключительную доверчивость к любой критике в адрес своих властей, особенно если она исходит извне, например, от различных пропагандистских органов Запада. Именно это подчеркивал упомянутый уже мной Ожеховский, говоря о чертах национального характера и политической культуры, которые присущи значительной части поляков. «Существует, — писал он, — исторически сформировавшееся недоверие к официальным средствам массовой информации… Поэтому общество легко воспринимает определенные мифы и стереотипы, которые пропагандировались вне официальных каналов информации».

Наши друзья объясняли это явление как результат исторически сложившегося отношения к любым властям, предававшим интересы народа в прошлом.

В работе с польскими коллегами приходилось учитывать и такие исторически сложившиеся предубеждения, как недоверие и нелюбовь к немцам, в известной мере пренебрежительное отношение к малочисленным народам Болгарии, Монголии, Кубы, настороженность по отношению к соседям, например Чехословакии.

Говоря о некоторых национальных чертах поляков, могу с чистой совестью подвести такой итог. Мне с женой и коллега ми выпало трудное счастье работать бок о бок с храбрыми, смелыми и гостеприимными людьми, с народом, знающим себе цену и вносящим достойный вклад в мировую цивилизацию.

Нравы, обычаи, культура этого народа близки нам, и эта общность скрашивала нам с Клавдией Ивановной длительный отрыв от родного дома. В Польше мы скучали главным образом по родным и близким, но поддаваться скуке нам не давали многочисленные польские друзья и, конечно же, не позволяли бурно развивавшиеся в стране события.

Отметив свое семидесятилетие в Варшаве, осенью 1984 года я возвратился на Родину.

Завершая рассказ о польском периоде моей карьеры, хочу, хотя бы коротко, коснуться того, что происходило в то время в Центре, кто и почему оказался там у руля.

За двенадцать лет сменились три председателя Комитета государственной безопасности — Ю.В. Андропов, В.В.Федорчук и В.М.Чебриков.

Начиная с моего прибытия в Польшу в конце апреля 1973 года и включая время наиболее острого развития кризиса 1980-1983 годов во главе КГБ находился Андропов, и многие кардинальные указания по работе я получал непосредственно от него. В эти годы авторитет руководителя КГБ и видного политического деятеля значительно вырос, несмотря на сильное противодействие приближенных Брежнева — Черненко и Суслова.

Позиция Ю.В.Андропова по Польше была в значительной мере определяющей, особенно в кризисные годы. После перехода в мае 1982 года в ЦК КПСС линия Юрия Владимировича в польском вопросе продолжалась в КГБ вплоть до его кончины в феврале 1984 года. И даже некоторое время после этого печального события — фактически до моего отъезда из Польши в октябре.

Надо напомнить, что приход Андропова в КГБ в 1967 году был следствием острой борьбы в высших эшелонах власти. Об этом свидетельствует не только сам факт, но и то, как был смещен Семичастный с этого важного поста. Мои знакомые из Управления правительственной охраны рассказывали, что после ухода Шелепина Семичастный продолжал поддерживать с ним самую тесную связь и, видимо, получал «полезные» советы. При одной, оказавшейся, как выяснилось впоследствии, последней встрече на объекте КГБ Семичастный и Шелепин прогуливались в сопровождении офицера охраны. Увлеченные беседой на свежем воздухе, где наверняка не было подслушивающих устройств, единомышленники дали волю своим истинным чувствам и договорились, что «пора заменить старперов в руководстве партии и страны и выдвинуть новых людей, в первую очередь нас, молодых и способных».

Собеседники, распалившись, забыли, что около них находился офицер охраны, который обладал натренированным слухом.

А может быть, считали его преданным им человеком. Но ошиблись: тот после дежурства немедленно доложил куда следует об услышанном. Последствия не заставили себя долго ждать. Через несколько дней — это было 14 октября 1967 года — Семичастного освободили от должности председателя КГБ, которую занял Андропов, а Шелепин заскользил вниз по политической лестнице и выпал из «тележки».

Но генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев не доверял полностью и новому шефу государственной безопасности. Для контроля он приставил к Андропову в качестве первых заместителей двух своих верных людей — Г.К.Цинева и С.К.Цвигуна. Андропов понимал, что оба они ни по своим деловым, ни по личным качествам никак не соответствовали тем высоким постам, на которые были поставлены. Тем более что, будучи ранее руководителями подразделений КГБ, они плохо справлялись со своими обязанностями. Но, занимая ведущие позиции, эти клевреты тогдашнего хозяина Кремля прежде всего расставляли своих людей на руководящие должности в структурах Комитета, которые они курировали. И Андропов мало что мог сделать, чтобы противодействовать этому.