Читаем Операция (СИ) полностью

Операция (СИ)

- Повторяю: суббота рабочий день, до тринадцати часов. Отъезд постоянного состава на базу в тринадцать тридцать. На базе у вас будет больше суток на решение семейных проблем и личных вопросов. В понедельник построение в восемь часов, пятьдесят минут. Мною отправлен на утверждение командиру полка план работы на следующую неделю. План напряжённый. За четыре дня мы должны провести КТЗ и всю наземную подготовку к полётам по кругу и в зону. С таким расчётом, что бы в следующую пятницу провести предварительную подготовку, а в понедельник первый лётный день. Рабочий день на предстоящую неделю - восьмичасовой: с восьми до восьми; кто не успеет, разрешаю использовать оставшиеся в сутках с восьми до восьми... Завтра после занятий и в субботу с утра - это единственное время, которое остаётся на решение оставшихся организационных проблем. Больше свободного времени не будет... В субботу с утра поеду в посёлок. Желательно со мной послать представителей от каждого звена. Мне уже звонили, нас ждут в пункте проката и в союзпечати. Возьмём на прокат телевизоры, холодильники, калориферы, выпишем газеты и журналы; в общем всё как обычно...Вопросы?

- Разрешите две минуты? - высунулся из строя замполит.

- Ры... - Алимов вовремя спохватился, что бы не назвать замполита рыбой, - Пескаренко, сейчас на это нет времени. Все свои идейно-политические мероприятия проводите в рабочем порядке, в гуще масс, во время проведения занятий, но не в ущерб безопасности.

- Тогда предоставьте мне партийно-политический актив для инструктажа, я поставлю задачу, на что обратить основное внимание.

- Это можно. Командиры эскадрилий, членов партбюро, секретарей партийных и комсомольских организаций, редакторов боевых листков до начала занятий в распоряжение замполита. В десять ноль - ноль все до единого человека должны быть на стоянке и работать по плану КТЗ. Это касается и ваших, Пескаренко, инженеров человеческих душ. Ещё вопросы есть?.. Разойдись.

Курсанты прибыли на стоянку за двадцать минут до начала занятий и разместились в курилке за хвостами самолётов. Сюда же, к курилке неспешной трусцой прибежал Бим. Он всегда был там, где больше всего народу. Всё было интересно и необычно. Настоящий аэродром выглядел гораздо прозаичнее, чем в кино или на картинках в учебниках. Воняло керосином и какой-то резиной, много гула и шума. Самолёты стояли с открытыми капотами и лючками, из них свешивались какие-то провода и шланги. Инженеры, техники и механики как муравьи сновали туда-сюда и были постоянно чем-то заняты. На курсантов никто не обращал внимания.

Один из курсантов, увидев что-то интересное, увлечённо стоял возле самолёта. Было много шума и он не слышал и не видел, что к нему приближается двадцатитонный топливозаправщик КРАЗ. Впереди, чуть левее машины, поддерживая шланг, что бы он не волочился по земле, шёл прапоршик Чернышев, огромного роста и невероятной ширины в плечах, килограммов сто пятьдесят живого веса. Когда курсант оказался на его пути, он молча отшвырнул его. Не то, что бы дал пинка, а легко подцепил коленом и отбросил, как тряпочную куклу. Курсант отлелел в сторону, рядом с ним неспешно прокатились огромные колёса КРАЗа. Весь в возмущении, он был преисполнен решимости отомстить за оскорбление, вскочил, развернулся к своему обидчику. Он увидел удаляющегося в развалочку огромного прапорщика, по габаритам близкого к топливозаправщику. Курсант выдохнул и прошептал:

- Не фига себе, хлебороб...- Огляделся, - никто не видел? - и побежал в курилку где сидели его товарищи в ожидании начала занятий.

Им было в диковинку такая организация занятий: на свежем воздухе, без звонков. Они ещё не знали как всё это будет, просто сидели и с интересом рассматривали всё, что происходит на стоянке. Вот к курилке подошли лейтенант Поведайко и полковник Волостных, старший преподаватель кафедры метеорологии. Доктор наук, больше учёный, чем военный, Волостных считал метеорологию самой интересной наукой на свете, очень любил её и по мере возможности пытался привить такую же любовь к ней всем курсантам. У него был небольшой дефект речи: звук "А" он произносил как "Я"; за это курсанты дали ему прозвище "полковник Обляко". Метеорологи поговорили пару минут, затем полковник ушёл. Лейтенант посмотрел на часы, тоже хотел уходить, но тут его окликнул курсант Мусин:

- Товарищ лейтенант, идите к нам, покурим.

- Я не курю.

- Покурим,- не в смысле покурим. Может зачётик поставите?

- Время придёт - поставлю.

- Мне и Евсюткину по старой дружбе четвёрочку, а остальных можете валить.

- Хе-хе...Никто вас валить не собирается, там вопросы элементарные, хватит придуриваться.

- И то правда. Можно на секундочку?

Они отошли в сторонку. Мусин взял лейтенанта за локоть:

- Ты говорил у тебя в подчинении одни женщины?

- Ха! Одни женщины! Две девчонки. Одна дежурит на метеостанции, другая отдыхает. Через сутки меняются. Тебе-то зачем?

- Ты в женском общежитии часто бываешь?

- Ну, бываю иногда.