Операция «Пророк»

Действительно, все эти банки с компотами, бутыли с самогоном, сало, завёрнутое в газету, — всё это не что иное, как камуфляж. Отвлекающий маскарад. Расчёт на то, что таможенники и пограничники, приняв тётю Клаву за провинциальную недотепу, глубоко копать не будут: ну что с неё взять, с этой деревенской клуши! А она тем временем регулярно вывозила вещицу-другую из коллекции Шильбаумов. Во всяком случае, серег, колье и браслетов, о которых покойная Прозоровская рассказывала «КОНСТАНТИНОВУ», среди драгоценностей не оказалось. Значит, бабуля сумела доставить их хозяину, когда он проживал за границей… А что? Пообещал ей «ЛЕСБИЯНЫЧ» безбедную старость где-нибудь на Капри, и превратилась тётя Клава в вьючного мула-контрабандиста… Потом то ли у бабули нервы сдали, то ли у профессора. Рисковое это предприятие — возить бесценные сокровища, минуя столько границ. Да и ожидание их доставки, каких нервов стоило!

Не исключено, что профессор к тому времени уже вошёл в контакт со спецслужбами и понял, что в их лице может обрести надёжных помощников в деле перемещения за кордон уникального наследства…

Как говорил незабвенный Райкин: «Режьте меня на куски, ешьте меня с маслом, пишите с меня шаржи», — так вот, делайте со мной, что хотите, но у меня нет сомнений, что доминантой поведения «ЛЕСБИЯНЫЧА» при его сближении с представителями СИС и ЦРУ являлось намерение вывезти за границу семейные реликвии… Возможно, на принятие им окончательного решения работать против нас повлияла и боль за репрессированного отца, и горечь обиды за то, что его обошли с Госпремией. Вполне может быть! Но ядро мотивации его поступков лежит именно в этой плоскости — в желании найти помощников в перемещении драгоценностей за рубеж… Нет-нет, это не умаляет его вины за умышленное причинение вреда СССР в виде пособничества противнику. За это он ответит в полной мере. Вопрос в том, как?

Я пытаюсь найти приемлемую для обеих сторон — для нас и для него — форму компенсации ущерба, который он нанёс, добывая информацию о состоянии здоровья, выяснении личностного потенциала высших правительственных чиновников и лиц из окружения президента СССР. Думаю, сведения, полученные им в результате исследований психологии этого контингента, сейчас учитываются лидерами Запада при выработке решений, их тактики, а может, и стратегии в отношениях с Советским Союзом. Ведь как удобно сесть за стол переговоров с человеком, о психологии и особенностях мышления которого ты уже осведомлён, чьи действия тобой заранее просчитаны на несколько ходов вперёд! Обладая информацией, которую может представить специалист уровня «ЛЕСБИЯНЫЧА», ты имеешь неоспоримое преимущество перед визави — его действия для тебя вполне предсказуемы, ты знаешь, до какого предела можешь диктовать ему свои условия, а когда пора отступить…

Карпов прервал на полуноте свой монолог и, глядя в упор на собеседника, с усмешкой произнёс:

— Ну, как, готов я к докладу председателю о целесообразности перевербовки «ЛЕСБИЯНЫЧА»?

Про себя Казаченко уже дал оценку монологу шефа, поэтому, не моргнув глазом, ответил:

— Извините за откровенность, товарищ генерал, мне кажется, то, что вы сейчас озвучили, — это не для ушей Крючкова… Вернее, не только для него. Я полагаю, что всё вами сказанное, прежде всего предназначено для «ЛЕСБИЯНЫЧА» и должно быть им услышано в ходе перевербовочной беседы…

Карпов на секунду задумался.

— Пожалуй, ты прав, Олег Юрьевич… Но я ещё не всё сказал! Я подумал: а что если профессор на явку принесёт не только микрофильмы, но и охраняемый питоном портфель? Вот сюрприз-то будет «ДУБУ»! Шутки шутками, а такое может случиться. «ЛЕСБИЯНЫЧ» понимает, что «ДУБ» кассеты в самолёт не потащит — отправит их в Англию диппочтой. Почему бы не попытаться убедить Вуда переправить этим же путём и драгоценности? Баш на баш! Я вам информацию — вы мне доставку моих сокровищ за границу. Другое дело, что англичанин на это не пойдёт. Хотя бы потому, что вопрос об использовании диппочты решается не на его уровне. Но у Вуда есть ещё более важная причина отказать своему агенту — он нужен здесь! Заморские шефы «ЛЕСБИЯНЫЧА» отдают себе отчёт, что он будет таскать каштаны из огня до тех пор, пока золото находится в России. Не исключаю, что между ними заключено бартерное соглашение: вы, профессор, поставляете нам результаты психологических исследований, скажем, двадцати чиновников из правительственных структур, а мы по завершении этой миссии гарантируем вам перемещение ваших ценностей в свободный мир…

— А как, по-вашему, можем ли мы использовать это джентльменско-бартерное соглашение?

— Так в том-то всё и дело! Именно мы можем оказать помощь «ЛЕСБИЯНЫЧУ» выпутаться из затруднительного положения, при условии, что он — наш агент…

— Отправить в нью-йоркскую или лондонскую резидентуру портфель с золотом до востребования?