Операция прикрытия

— Точно, Сергей Павлович, — гордо сказал Дикунец. — У меня как в аптеке. Если уж говорю, что понял принцип работы, то, значит, в самом деле понял. Вот это, — он ткнул рукой в схему, — сегментный ускоряющий электрод, это — ионизатор. Пористая масса, как удалось выяснить, — цезий. Вот эта темная масса — высоковольтная изоляция. Основная часть окружена тепловыми экранами, предусмотрены нейтрализатор и, естественно, испаритель с нагревающим элементом. Блок питания отсутствует, но вот эти контакты явно соединяли машинку с блоком питания. А в целом мы имеем дело с реактивным двигателем нового типа — перед вами, Сергей Павлович, небольшой цезиевый ионный двигатель. Тяга его невелика, и это заставляет предположить, что двигатель этот использовался в блоке с другими аналогичными устройствами.

— И каков удельный импульс такого двигателя? — жадно спросил Королев.

— Примерно четыре тысячи секунд, — сказал Дикунец. — Тяга тоже невелика, всего двадцать пять граммов, потребляемая мощность такого двигателя восемь ватт.

— Недостаточно, чтобы обеспечить разгон космического корабля, — прикинул конструктор.

— Связка таких двигателей имеет более высокие характеристики, — пояснил Дикунец. — Корабль двигать ей не под силу, оптимальный блок состоит из двенадцати таких игрушек, далее характеристики резко ухудшаются, а потребляемая мощность возрастает. Космический корабль они, конечно, не потянут, а вот для ориентации спутника или коррекции его орбиты можно использовать запросто.

Некоторое время Королев, не моргая, смотрел на инженера.

— Так ты считаешь, что это обломки спутника? — Круглое лицо Королева стало строгим и недоверчивым. — Обломки, которые обнаружены до войны, являются искусственным спутником планеты? Ты действительно так считаешь, Иван?

Дикунец смутился.

— Я фантастики не пишу, — краснея, сказал он. — Вы из меня, Сергей Павлович, Беляева не делайте. Это действительно ионный двигатель. Вы меня спросили, где он мог применяться, я и прикинул где.

— Пойдем покажешь, — решительно сказал Королев.

Только очень пытливый ум мог распознать в окислившихся остатках двигательную установку. Однако, идя путем, которым шел Дикунец, Королев понял, что тот прав.

Откинувшись в кресле, Королев некоторое время внимательно рассматривал разложенные на рабочем столе металлические части того, что когда-то было двигателем и работало, черт побери, продуктивно работало!

Получалось, что когда-то в незапамятные времена, может быть, еще во времена Бородинского сражения, или битвы русских со шведами под Полтавой, или даже еще раньше, над Землей наматывал витки загадочный спутник. Для чего он предназначался? Для того чтобы наблюдать за жителями планеты? Или он обеспечивал связь между инопланетными резидентами, разбросанными по различным материкам и государствам? Впрочем, это было уже несущественно. Главное, что спутник был запущен, и совсем не важно кем — инопланетянами или стертой с лица Земли временем или катаклизмами могущественной цивилизацией, существовавшей до новой эры.

— Слушай, Иван, — сказал конструктор. — А ведь ты такое открытие сделал, оно ведь Нобелевки заслуживает, не меньше!

Дикунец порозовел.

— Только, брат, не получишь ты Нобелевки, — безжалостно продолжил Королев. — При нашем режиме секретности орден ты еще можешь на грудь получить, но ведь не больше. Засекретят все это так, что потом сам будешь бояться — не разговариваешь ли ночью, не сделал ли лишней записи в своем дневнике. Только не говори мне, что работаешь не ради славы и почестей, это ведь хорошо, если слава и почести приходят к тем, кто их действительно заслужил, а не к тем, кто не знал рабочих мук и озарения.

С этими мыслями он возвращался на полигон, где безвестные инженеры и работяги ковали ракетный щит страны. Приглушенный рев мотора не давал сосредоточиться, Королев недовольно морщился, потом удобно прилег лбом к круглому и холодному иллюминатору и незаметно задремал.

Хороший сон снился Сергею Павловичу Королеву, из прошлой его, тогда еще счастливой жизни. Снился Сергею Павловичу Узун-Сырт, колышущиеся от ветра стенки палаток, худые лошади тащат в гору планеры, смуглолицый высоколобый Серега Люшин весело кричал:

— Серега! Я тут грека с погребком нашел! Какой у него розовый мускат, Сережа! Пальчики оближешь и вместе с мускатом проглотишь!

Проснулся он от осторожного прикосновения к плечу. Невысокий плотный летчик, чем-то неуловимо напоминающий черноморского краба-бокоплава, стоял рядом.

— Сергей Павлович, — растерянно сказал он. — Радио-грамма!

— Что? — не понял спросонья Королев.

— Радиограмма на борт поступила, товарищ Королев, — громко сказал летчик. — Житкурский лагерь накрылся!

Глава восьмая