Операция «Прикрытие»

— Ох, и пронырливый ты, Игорь Степанович, — вынужденно уступая такому напору и соглашаясь с догадливым ординарцем, развел руками Корнеев. — И как только Михаил Иванович до сих пор тебя к себе, в аналитики, не сманил? Все как есть подметил. Но я так и не понял, с какого боку ты со старшиной к этому прислониться можешь?

— Это все потому, командир, что для тебя боец — существо без возраста. Оно и понятно, под пилоткой ни седины, ни лысины не видать. Особливо в противогазе. А ведь нам с Кузьмичом вскорости сто лет на двоих, может статься, будет. Так-то, детишки… И в гражданке, да с плотницким инструментом за поясом, вполне девчонок обратно к своим вывести сможем. Или спрятать надежнее…

Ординарец перевел дух и продолжил не менее настойчиво:

— Ведь они, пичуги, если, не приведи Господь, сами в тылу у немцев останутся — пропадут. Без опыта. И еще тебе скажу, Коля, когда ты в поиск с нашими парнями хаживал — это одно дело, там я вам только обузой стал бы. Да и Кузьмич, хоть и охотник, а за молодыми не поспевал бы. А потому, хоть и просилась душа в дело, с фрицами за сына посчитаться, разумение имел и с глупостями к тебе не совался. Нынче ж, когда скорость группы в девичьих ножках, я от вас не отстану. Ну а сгинуть доведется — знаешь: обо мне рыдать некому. Не откажи, командир. Возьми на задание. Как друга прошу.

— Да ладно, ладно… — опешил от неожиданного натиска Корнеев. — Логика в твоих словах присутствует. И да, я согласен. Только не пойму, с чего ты за Кузьмича распинаешься? А ну как старшина не захочет к немцам?

— Еще как захочет! — усмехнулся Семеняк и бросил себе за спину: — Заходи, Телегин. Я ж тебе говорил: берут нас…

И почти тут же в приоткрытый полог сунулось смущенное усатое лицо ротного старшины.

— Разрешите присутствовать, товарищ майор?

— Заходи, Кузьмич, — хмыкнул Корнеев. — Надеюсь, там больше никого в очереди нет? Или пойти самому поглядеть? Для надежности?

— Только взводные по периметру бродят, — доложил Кузьмич. — Не волнуйтесь, товарищ майор. Мимо них и муха не пролетит, бедовые хлопцы. А за нас с ефрейтором вы на них не серчайте. Мы бы и мимо вас прошли, если бы довелось… кхе-кхе… — сконфузился он окончательно. — Я в том смысле, что… вы офицеры, конечно, опытные и… хоть и не вышли еще годами…

— Тихни, Кузьмич, — остановил старшину боевой побратим. — Знаешь пословицу «Язык мой — враг мой»? Вот и ты помолчи. Разрешите представиться, товарищи, ефрейтор Семеняк Игорь Степанович, ординарец майора Корнеева. Надеюсь, Коля, я буду в первом «Призраке»?

— Куда же мне от тебя деться… — приобнял его за плечи Корнеев. — Проходи, садись.

— Ротный старшина Телегин Михаил Кузьмич, — звякнул медалями, расправляя грудь, старшина. — Таежный охотник-промысловик.

— Ну что ж, — подвел итог майор Корнеев. — Значит, весь «Призрак» в сборе. Отряд, слушай боевую задачу!

Глава восьмая

Облачаясь в маскировочный халат, разведчик и диверсант отрешается от всего мира. С этой минуты боец уже больше не принадлежит ни родным, ни близким, ни начальству. Точно так же, как воины прошлого обращались перед смертельным поединком в молитвах к Господу Богу, вверяя свои души Его воле, принимая обет и послушание, после дарованной Всевышнем победы над супостатом, — он отдает старшине документы, письма, награды и прочие личные вещи. Теперь у разведчика нет ни прошлого, ни будущего, ни имени, ни звания, а все естество бойца подчинено одному императиву — выполнению поставленной задачи. Достижению намеченной цели любой ценой. В том числе — собственной жизни.

Но все это будет ближе к вечеру, а сейчас майор Корнеев, раздевшись до пояса, тщательно умывался над ведром ключевой воды, довольно пофыркивая от бодрящей тело ледяной свежести.

Утро выдалось ярким, солнечным, щедро обещая погожий день, и лесные птицы соглашались в этом предположении с человеком, добавляя в свою обычную перекличку какие-то особенно веселые ноты. Все это предвещало удачу и вселяло задорный оптимизм. Кураж…

Корнеев от полноты нахлынувших чувств даже принялся, отчаянно фальшивя, напевать незатейливую песенку из любимого довоенного фильма:

Под каждым окошком поют соловьи.
Любовь никогда не бывает без грусти,
Но это приятней, чем грусть без любви…

Вообще-то для обеспечения скрытности туман, дождь и прочее ненастье гораздо предпочтительнее, но сегодня разведчик почему-то радовался именно хорошей погоде.

— Товарищ майор, вас тут какой-то капитан спрашивает!

Корнеев оглянулся на голос солдата и увидел, как от часового в его сторону бодрым шагом направляется невысокий, коренастый офицер.

Он спешно вытер лицо и потянулся за гимнастеркой.

— Майор Корнеев? — уточнил незнакомый пехотный капитан, вскидывая ладонь к пилотке.

— Он самый, — застегивая пуговицы гимнастерки, ответил Николай. — Слушаю вас, товарищ?..