Операция «Посейдон»

— О! Я едва к вам протолкался, — первым делом сказал он, провожая Галю к одному из столиков. — Виктор, Виктор Храпов.

— Гали, — ответила она, — Бережковская. — А я знаю, кто вы.

— А Бережковская — это моя любимая набережная, — добродушно проворчал он, — вы, верно, там и живете?

Он посмотрел на нее, как естествоиспытатель, добродушно и хищно одновременно. Так подумала Гали.

— Почти, — ответила Гали с улыбкой, — Но я не скажу, где… Нас могут подслушать.

— О, да, — согласился он, потешно озираясь по сторонам, — тут все только и делают, что смотрят и слушают. А потом говорят, говорят… Такие дела тут творятся. Все искусство проклятое. Предлагаю выпить за знакомство. Вы ведь от… Он снова посмотрел на нее необыкновенно.

— Да, — улыбнулась Гали, — я — от… Но не будем об этом.

— Да, тем более, что…

Он не стал договаривать, махнув кому-то рукой и небрежно поприветствовав по-французски. Казалось, что этот изысканный и славный Храпов заранее определил ее место в своем окружении. Это было немного странно, но все же соответствовало духу праздника, который здесь царил. Гали вскоре поняла, однако, что придуманные Виктором ее родственные или дружеские связи не играют решающей роли. Он просто увлекся ею.

— За наш долговременный союз, — поднял он тост. — Я никогда не ошибаюсь. Мы всегда будем друзьями.

— Всегда, — согласилась Гали, — правда, это придется как-то осмыслить.

— Ничего нет проще, красавица, — улыбнулся Храпов, — вы просто готовая модель для студии.

Кажется, она поняла, за кого принял ее модный художник. Но в очередной раз ошиблась.

— Я несколько раз встречал вас на Арбате, — проговорил он. — А потом мне говорит мой лучший друг…

— Это была не я, — возразила Гали, между тем чувствуя, что обаяние собеседника и некая тайна, окружающая это знакомство, пьянят ее.

— Пяточка, — улыбнулся собеседник, — и такой чудесный упор стопы, царский и одновременно домашний, так может ходить только юная владычица средневекового замка. Знаете, на кого вы похожи?

— Я не думала об этом, — ответила Гали, — на арбатскую девчонку, нас много…

— Вы похожи, красавица, на Беатрикс, прекрасную невесту, а потом жену знаменитого Фридриха Барбароссы, если вам что-то говорит имя этого рыжебородого рыцаря…

— Да говорит, говорит, — быстро ответила Гали, — правда, она сама сочиняла баллады, подражая трубадурам. А я лишена этого, да и прочих талантов.

— Не говорите о том, чего не можете знать, — серьезно произнес Храпов. — Вы должны шлифовать свой ум…

Этот душистый ворох комплиментов покорил Гали настолько, что она уже не помнила, кто и зачем направил ее сюда, к Дому кино, возле которого она только что стояла сирота-сиротой, а вот теперь неожиданно оказалась среди людей, с которыми ей было так хорошо. И она была тут своей. Это читалось в глазах, в улыбке, в интонации некрасивого, но великолепного человека.

«Где он живет? Где его мастерская? — думала Гали. — Интересно, что чувствуют натурщицы под софитами, когда их со всех сторон рассматривают начинающие художники? Вот бы попробовать». Однако, после этих шальных мыслей она вспомнила о квартире на Остоженке, обещанной старшиной Никишиным.

«Все не так просто, — решила она, — тут есть какой-то подвох, но говорил же хитроумный муровец, что ей и делать-то ничего не надо — только шевельнись… и все исполнится». Насколько шустро придется шевелиться, Гали нисколько не волновало.

— У них тут тра-ля-ля, — с тонкой усмешкой обратилась одновременно к Гале и Храпову красивая сероглазая женщина в агатовых бусах, которые ужасно понравились Гале. — С вашего позволения, я похищу у вас на пару минут этого милого Казанову.

Гали улыбнулась и на хорошем французском высказалась в том смысле, что даже полчаса ничего не решают в столь замечательный день. Храпов рассмеялся, очевидно, сообразив, о чем речь, а женщина посмотрела на Гали с большим интересом.

Нового знакомого не было минут сорок, сначала Гали развлекал как мог некий Леша, приятный молодой человек в модных роговых очках. Скорее всего, к ней отправил его сам Храпов. Лешка болтал что-то о Татарово, куда они непременно на днях поедут, о Николиной горе… А Гали не покидало ощущение, что в этой обширной компании она заняла место, которое пустовало, вот только об этом никто не знал.

— Какие вы тут все интересные, — улыбнулась Гали.

— Вы правы, — согласился Леша, — так все оно и есть. Но все это дело рук вашего Виктора.

— Тсс, — возразила Гали, — вы не знаете себе цены, мон ами… Желая завести со мной роман, не преуменьшайте своих возможностей. Но пусть это останется между нами.

— «Yes», — кивнул Леша и вскоре испарился.

Молодой художник Игорь Хмельницкий, тут же подсевший к ней, понравился Гале сразу…

«Шляхтич», — мысленно окрестила она его. Они мило поболтали о всякой чепухе. Договорились, что пересекутся в обозримом будущем.

— Ты будешь моей, — уверенно сказал он на прощанье, сжав руку Гали выше запястья, на котором красовался бабкин серебряный браслет.

Она внимательно посмотрела на молодого человека и рассмеялась.

— Ну, тогда до встречи… где-нибудь…