Операция «Посейдон»

Незадолго до появления Йоргенсена около мастерской художника обосновался покрытый слоем городской пыли автомобиль серого цвета. Машина стояла у одного из домов на этой улице. На бампере покоилась пара листьев, в салоне скучали пассажиры. Порой они опускали стекла, из салона начинал валить табачный дым. На тротуар падали окурки «Столичных», и стекло поднималось снова. Даже самый любопытный дворник не смог бы запомнить их внешность: настолько неприметно они выглядели.

А на Кутузовском проспекте, недалеко от дома, который недавно покинул атташе по вопросам культуры норвежского посольства Торвальд Йоргенсен, припарковалась черная «Волга». Машина стояла в тени старых деревьев: брызги света, пробивающиеся через ажурную крону, холодно бликовали на ее вороных боках.

Пассажиров на заднем сиденье было двое. Один из них, плотный и широкоплечий, был напряжен: на лице его, длинном и узком, явно читались нервное ожидание и нетерпение. Другой был абсолютно спокоен. Жилистый человек, с проседью в темно-русых, коротко стриженных волосах откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Но он не дремал. Он ждал сигнала от Гали, что «птичка в клетке».

Разумеется, поведение Игоря и Валентины ничуть не шокировало Гали. «Хитрая уловка, — подумал Игорь, который был не так увлечен прелестями Валентины, чтобы потерять из виду Гали в неглиже, — провоцирует нашего хера на любовные игры. Она как бы убегает, он преследует. Апполон и Дафна, мать их. Но не слишком ли быстро она бежит: ему сорок лет, одышка, ишемия, а лестница-то крутая!» Он принялся тискать свою подружку со страстью и агрессией, за которыми прятались зависть и обида.

Наконец, долгожданный сигнал от Гали услышали и в «Волге» на Кутузовском, и в «Жигулях» на Поварской. Задачей оперативников в «Жигулях» было «вести» Йоргенсена и подстраховывать Гали. В черной «Волге» на Кутузовском проспекте находился оперативный штаб. Оттуда руководитель операции Соколов управлял всем происходящим и на Поварской, и в квартире на Красной Пресне, ставшей временной вотчиной Бронштейна, и во дворе дома напротив гостиницы «Украина», где в своей машине группа оперативно-технического управления ждала его сигнала.

Соколов в режиме реального времени узнавал, что происходит везде, где действуют его люди. «Устами и ушами» Соколова был капитан Роман Борисов, старший бригады наружного наблюдения. Он поддерживал радиосвязь с группой оперативно-технического управления и сотрудниками, ведущими наблюдение за Йоргенсеном на Поварской улице. «Отушники» дышали свежим воздухом. Кто-то из них распечатал и пустил по кругу пачку дефицитного, «буржуйского» «Camel’а».

Как только сигнал от Гали был принят Борисовым, Соколов дал команду 333. Это означало: «Ребята, вперед!».

Перед заходом старший придирчиво осмотрел и проверил всех участников операции. Кроме спецтехники, не должно быть ничего случайного и лишнего: удостоверений сотрудников КГБ, документов прикрытия, записных книжек, конвертов с адресами, ключей от квартир и машин. Плохо пришитые пуговицы он тут же безжалостно обрывал. Особенно тщательно он проверял ботинки.

Дом охранялся сотрудниками милиции: они не обратили на «гостей» ни малейшего внимания, как будто те были невидимками. Оперативники благополучно поднялись на четвертый этаж и вышли на площадку. В подъезде было тихо. Нигде не хлопали двери, на просторных лестницах не раздавалось шагов, и лифт, выпустивший опергруппу, остался невостребованным. Путь в квартиру преграждала тяжелая высокая дверь, обитая кожей. Поблескивал глазок, над которым красовался начищенный медный номер.

Оперативно — техническое управление КГБ (ОТУ) располагало поистине уникальными кадрами. Если взять для сравнения звания и ученые степени Академии наук СССР, в ОТУ работали доктора наук, члены-корреспонденты и академики; медвежатники из воровского мира им и в подметки не годились. Были, конечно, кандидаты наук, доценты и аспиранты, но они пока только набирались опыта и к серьезным операциям по иностранцам не допускались. Дело свое они делали спокойно, были скромны и своих заслуг не выпячивали. Минуты им хватило на то, чтобы открыть дверной замок. Впрочем, банальный дверной замок был отнюдь не главной задачей этих специалистов. Там, в глубине квартиры, их ждала главная цель — сейф Йоргенсена.

Нарушители международных конвенций вошли в квартиру дипломата в семнадцать тридцать пять. Солнце только начало свой путь за горизонт, и его косые лучи свободно проникали в жилище сквозь широкие окна, задрапированные белоснежным тюлем. Хозяин квартиры был истинным коллекционером: все стены огромной квартиры были увешаны старинными иконами. Лики святых изумленно взирали на таинственных пришельцев, явившихся в отсутствие хозяев и не обращающих на них, главную ценность и гордость этого дома, ни малейшего внимания. Оперативникам не было дела до икон: они быстро, аккуратно и бесшумно двигались к своей цели.