Читаем Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт полностью

Планом предусматривалось, что 270 специально подготовленных подрывников будут следовать за пехотой первого броска и немедленно приступят к уничтожению установленных немцами заграждений, расчищая путь для всей массы солдат и боевой техники последующих эшелонов до того, как прилив скроет мины. В тот же день за время второго прилива предусматривалось высадить на участке «Омаха» еще 25 000 солдат с 4 тысячами единиц техники различного назначения. Однако в связи с тем, что ураганным огнем было убито и ранено свыше 40 процентов подрывников, а множество солдат, раненных или испугавшихся, искали спасения за стальными ежами, в то утро удалось подорвать очень немного препятствий. Путь к берегу был проделан в основном корпусами высадочных средств, которые нередко наталкивались на заграждения и, вольно или невольно подрывая мины, добавляли при этом новые обломки к грудам, быстро выраставшим на линии прибоя. Из 16 бронированных бульдозеров, направленных к берегу, только шесть достигли кромки воды, и три из них почти тут же оказались подбитыми огнем противника. Управление пехотными подразделениями было почти сразу же нарушено. 116-й полк, если к уничтоженным добавить неисправные, лишился трех четвертей радиостанций, его передовые пункты управления были быстро выведены из строя. Многие солдаты растерялись, обнаружив, что они высажены далеко от тех участков, к которым готовились на тренировках. Некоторые из них легли на мелководье ничком, выискивая укрытие, другие, раненные еще до того, как покинули свои десантные баржи, пытались зарыться в прибрежный песок. Сотни солдат скучились у основания прибрежной дамбы, завладев этим единственным укрытием, которое досталось им в тот день на участке «Омаха», хотя, чтобы добраться от кромки воды до дамбы, некоторым уцелевшим солдатам потребовалось до 45 минут. Сотни солдат умирали от ран или лежали убитыми: в тот день потери на этом участке превысили 2 тысячи человек.

Уцелевшие в большинстве своем находились в состоянии полной апатии. Многое из того, что происходит в каждом бою, предопределяется примером: действовать отважно или трусливо солдата побуждает поведение тех, кто с ним рядом. На участке «Омаха» в то утро очень чувствовалась неопытность многих молодых американских командиров. Неорганизованность самой высадки приводила к тому, что солдаты, рассаженные в баржи полувзводами, зачастую оказывались далеко от своих офицеров и товарищей, из-за чего нарушалась слаженность в действиях подразделений. Для подавляющего большинства пехотинцев лучшим примером при очевидной неудаче на участке «Омаха» утром 6 июня было бы простое умение найти подходящее укрытие и закрепиться там.

Генерал Брэдли с борта крейсера «Аугуста» пытался следить за ходом событий, развертывавшихся на берегу, но это удавалось ему с трудом из-за очень плохой связи. На палубе крейсера для Брэдли был сооружен бронированный командный пункт размером 20x10 футов. На стенах внутри были развешаны карты автодорог Франции, несколько открыток кинозвезд и крупномасштабные карты Нормандии. Вдоль каждой из стен за пишущими машинками сидели штабные клерки. Сам же Брэдли и его помощники собрались вокруг большого чертежного стола, стоявшего посередине. Однако в то утро большую часть времени генерал провел на мостике рядом с командиром сил высадки адмиралом Кирком, рассматривая в бинокль далекие столбы дыма, поднимавшиеся на берегу. Генерал заложил себе уши ватными пробками, чтобы хоть как-нибудь приглушить грохот залпов артиллерии «Аугусты», на носу у него был пластырь, прикрывавший вздувшийся фурункул, который вот уже несколько дней беспокоил его. 6 июня фотографов держали подальше от командующего 1-й американской армией.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии