Читаем Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт полностью

Перед рассветом прибрежный район высадки десанта осветился множеством ракет и вспышками разрывов; когда корабельная артиллерия начала разрушение береговых укреплений и разрывы всех цветов радуги вспыхивали на воде и вдоль береговой линии, сотни катеров и десантных барж стали приближаться к берегу со стороны смутных силуэтов линкоров и крейсеров, транспортов и кораблей огневой поддержки с реактивными установками на борту, которые маячили в нескольких милях от берега. Ни один солдат, оказавшийся свидетелем этой операции, никогда не забудет величественное зрелище огромной армады вторжения, заполнившей, казалось, весь Ла-Манш при ранних проблесках рассвета первого дня высадки, как и грозного гула орудий, посылавших снаряды с моря на берег, и душераздирающего скрежета реактивных установок, метавших мины через головы своих солдат, приближавшихся к берегу на десантно-штурмовых средствах. Девять линейных кораблей, 23 крейсера, 104 эсминца и 71 корвет охраняли армаду из 6483 транспортов — переоборудованных лайнеров, торговых судов и больших танкодесантных кораблей, стоявших на рейде в нескольких милях от берега. 4 тысячи десантно-высадочных единиц — катеров и десантных барж самых разных размеров — должны были доставлять на берег войска десанта с транспортов. Через борта судов неуклюже опускались по веревочным трапам тяжело нагруженные десантники, пытаясь угодить в раскачивающиеся на волне утлые штурмовые десантные баржи. Для многих из десантников это был самый тревожный момент дня. Тысячи людей, которых швыряло вверх и вниз на крутой волне, пытались с помощью биноклей разглядеть полоску берега, видневшуюся вдали. Капитан Генри Брус, офицер одной из английских артиллерийских частей, записал в свой блокнот об этих минутах:. «Деревни Ла-Бреш и Лион-сюр-Мер были разрушены огнем артиллерии, и огромные клубы грязно-серого дыма и бурой кирпичной пыли поднимались над ними и медленно перемещались в сторону моря, на некоторое время полностью закрыв цели для нашей артиллерии и окутав мглой многие корабли и суда. Артиллерийское наблюдение и разведка целей были одним из самых узких мест во время высадки, в связи, с чем десятки кораблей из-за отсутствия целеуказаний передовых артиллерийских наблюдателей были вынуждены впустую тратить снаряды по целям, выбиравшимся по карте. Как только первая волна десантно-штурмовых катеров и барж двинулась к берегу, корабельная артиллерия в строгом соответствии с плановой таблицей огня перенесла свой заградительный огонь в глубину вражеской обороны. Однако в связи с тем, что многие баржи двинулись к берегу значительно позже того времени, какое предусматривалось графиком, немецкая оборона получила существенную передышку перед тем, как первые десантники оказались на берегу.

Первым кораблем союзников, потопленным немецкими береговыми батареями, вероятно, оказался сторожевик № 1261 — один из американских сторожевых катеров, сопровождавших десантно-штурмовые шлюпки и баржи к участку высадки «Юта». Лейтенант Хэлси Баррет был полностью поглощен задачей удержания корабля на курсе 236 градусов, когда в рубку вошел рулевой старшина и доложил, что береговая батарея противника захватила сторожевик в вилку. Спустя несколько секунд, в 5.34 или в «Ч-58», в их корабль угодил снаряд.

Почувствовался легкий толчок, и одновременно раздался треск, совсем негромкий, наподобие хруста разбитого стекла, затем последовал грохот падающей на палубу оснастки, и мгновенно, именно мгновенно появился 50-градусный крен на правый борт. Плафоны на сторожевике погасли, лишь слабый свет зарождавшегося утра проникал через распахнутую взрывом дверь штурманской рубки. «Вот так!» — только и сказал старпом и с досады швырнул карандаш, которым он прокладывал курс. Я почувствовал, как у меня по лицу потекла кровь, и нащупал глубокий порез над левым глазом по надбровной дуге.[99]

Когда корабль опрокинулся, большинство команды уже сидело на спасательных плотиках, а лейтенант Баррет и еще несколько человек из команды держались за опрокинутый корпус корабля и наблюдали, как огромная масса десантно-высадочных барж проплывала мимо в сторону берега.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии